Кровавая Мачеха
Шрифт:
— Эй, император, — Витольд щурясь, покосился на спящую Арабеллу и тут же виновато понизил голос. — Я заблудился, — признался он. — Но это оказалось к лучшему. Вы успели пройти за мной почти полдороги. А там впереди хоть и тусклый, но свет. Кажется, выход.
Глава 2
Глава вторая.
Ормхейм, Центральные области.
1
Дорога Гуннора оказалась длиннее, чем он сам ожидал. Несмотря на то, что вроде учел многое. В том числе,
Да и таверной можно пользоваться далеко не каждой. Не говоря уже о постоялых дворах. А в дорогих гостиницах мелькать нельзя и вовсе.
Правда, ближе настоящего Севера таких и не осталось. Чехарда безумных королей об этом позаботилась.
Но зато Гуннор точно не учел, по какой кривой дуге придется объезжать Лютену. Ощущение, что вокруг столицы мертвые черные змеи и их жрецы просто свили гнезда. Несостоявшийся студент ощущал опасность каждой жилой и каждой каплей крови. А сны виделись такие, что хоть плачь.
Правда, раз он проснулся вовремя. И поверил странному инстинкту, выгнавшему из теплой постели — навстречу дождливой ночи.
И уже из мокрых зарослей вдоль деревенской речушки наблюдал, как под покровом темной ночи в таверну скользнули черные тени в капюшонах. От одного взгляда на них будто стало еще холоднее и сырее.
Змеи теперь не выходят на охоту днем. Но сторожат свою территорию ночью. И, когда проголодаются, неизменно приходят за добычей. Теплокровной и дышащей.
Хорошо еще, уже наступило теплое лето, и еще не пришла холодная осень. Еще есть время добраться домой.
Тогда Гуннор остался без лошади. Пришлось спешно покупать новую. Хорошо, что прихватил с собой звонкого золота.
Но такими темпами оно скоро кончится. А прислать неоткуда. Не на больших же дорогах грабить.
К тому же, там найдутся желающие и без Гуннора. Да и светиться на центральных трактах, опять же…
В итоге ормхеймец объезжал славную Лютену через Восточный Тенмар и Южный Лиар. Там оказалось почище от дохлых змей. Пока.
И стоит приложить все усилия, чтобы впредь так же было и дальше. Именно за тем Гуннор и отправился в это опасное путешествие. Чтобы его семья и любимая Соланж жили в подзвездном мире без мертвых Змей, грозящих живым людям.
Лиарские дороги оказались безопаснее, и в Ритэйну Гуннор предпочел не сворачивать. В конце концов, северный Лиар тоже граничит с одной из областей Ормхейма. С очень узкой областью. Как часто там раньше гремели войны, батюшка не уставал рассказывать…
Но вот через Бьёрнланд добираться домой — это уже чересчур.
В Лиаре дышалось легко. А вот в Ормхейме вновь будто перехватило дыхание напрочь. А обострившийся за эти месяцы звериный инстинкт так и заорал: беги!
И сразу стало в разы тоскливее. И навалилась неподъемная усталость — сразу за всё. Значит, и здесь. Значит, правда. Хотя бы в этом.
Потому что в столице опасные враги остались тоже.
К родному поместью Гуннор вновь добирался окольными дорогами. Ничего
Хуже, что чем ближе отцовский дом, тем очевиднее — безопаснее не становится. И значит… что там сейчас — в родных краях?
А дома?
Что с отцом и матерью?!
2
Заколоченные окна первого этажа напоминают даже не запертую тюрьму — холодную могилу. На заброшенном погосте. Будто Гуннор угодил в дурной сон. Опять. Только теперь соратников-михаилитов здесь днем с огнем не сыщешь. Они остались позади — за тысячи миль.
И у запертых ворот никого нет. Даже собаки не лают.
Одно утешение — сейчас еще не затемно. А черные змеи предпочитают глухую ночь.
Правда, это было в Эвитане. В его центральных областях. Когда змеежрецы уже лишились власти при Эрике Кровавом… и еще не до конца вернули ее при Викторе Вальданэ. Пока только рыщут в ночи, как тати.
Но северный Ормхейм — еще и родина того самого Эрика Бастарда. Да и название провинции… само за себя говорит. Кричит просто. Ором орет. Диким и бешеным.
Но если и в Эвитане черные змеи, и дома — тоже, что они тогда между собой не поделили? Зачем правители обвиняют в змеепоклонстве друг друга и начинают кровопролитные войны? Или у них такие же дрязги, как и в любых обычных странах? Каждый хочет власти только себе? Особенно над определенной страной. Может, еще и посты при королях жрецы уже между собой поделили?
Чужое присутствие возле заброшенного родного дома Гуннор уловил еще заранее. Просто звериным нюхом. Той жуткой тревоги, как в ночной таверне Ланцуа, сейчас нет, но может, уже просто притупился инстинкт? Да и вымотался Гуннор, как последняя собака. Или как ломовая лошадь. Вдобавок, старая и загнанная.
Конь, кстати, заблаговременно оставлен в лесных кустах. Привязан, и морда обмотана тряпкой.
Но это еще не значит, что беглеца не обнаружат и без всякого ржания. Просто следуя мимо. А достичь очередной лошади раньше врагов Гуннор уже не успеет — они как раз приближаются почти точно с той стороны.
Уносить потом ноги пешком желания нет. Черные Змеи легко возьмут точный след и догонят всё равно. А обычные люди могут не заметить Гуннора и здесь.
А драться лучше тогда уж на месте, а не после долгой, изматывающей пробежки по глухому лесу с буреломом. Даже по родному с детства. Враги тоже могли за это время изучить здесь все окрестности. У них на это были долгие месяцы. А северные ветра навалили дряхлых деревьев в новых, прежде чистых местах.
Когда из лесной чащи показалась чужая серая лошадиная морда, Гуннор едва подавил желание кинуться к пришельцам прямо в объятия. Вот прямо к этому неприметному коню. И уткнуться ему лицом в мягкую гриву, заглянуть в умные лиловые глаза…
Потому что дохлые черные змеи не ездят верхом. Живые лошади их не носят. А мертвых, но пригодных к скачке, пока еще не создали ни природа, ни сами жрецы. У всего есть предел.
А сердце колотится как шальное. От облегчения. Самое страшное — невозможно.