Кроваво-красная дорога
Шрифт:
Они поднимают свои руки.
— Если вы решили гробануть нас, — говорит тетка, — то у нас нечем поживитца.
— Я не воровка, — говорю я. — А вы кто такие? И што делаете здесь?
— Рустер Пинч, к вашим услугам, — говорит он. — Деловой человек и капитан славнова корабля «Пустынный Лебедь». И могу я представить свою прелестную женушку Мис Пинч, которую ты уже...
— Заткнитесь, — говорю я. Я киваю женщине. — Говори ты.
— Торговцы мы,- говорит она.- Мы движемся в город Надежды. Мы сбились с курса.
— Покажите-ка мне, чем это вы там торгуете, — говорю я.
— Ну, и чё ты ждеш? — спрашивает она своево мужа. — Покажи ей сундук.
— Но... мне же придетца тогда опустить руки, — лепечет он.
— Валяйте, — говорю я. — Только без этих ваших шуточек.
Он исчезает внутри хибары и выходит где-то в хвосте лодки, таща за собой потрепанный металический сундук. Он откидывает крышку и начинает доставать из него всякое барахло, штобы показать мне - пара грязных стекляных бутылок, обломки техники Мародеров, лопата, потрепанный сапог.
— Понятно, — говорю я. — Давай-ка вставай к своей жене. Эмми, иди сюда! — кричу я.
Она подъезжает на Нудде.
— Заберись и загляни внутрь, той лачуги, — говорю я. — Проверь их есть ли у них оружие.
Она слазит с Нудда и вскарабкиваетца на борт, пробегает мимо них и ныряет внутрь мерзкой убогой хижины. Я продолжаю целитца в пару.
Он откашливаетца.
— Чудный денек, — говорит он.
Его жена тянет несчастного за ухо.
Эмми вновь выходит.
— Всё в порядке? — спрашиваю я.
Она кивает.
— Все чисто, — говорит она и спрыгивает вниз, чтобы встать рядом со мной.
— В ваших бурдюках есть вода? — спрашиваю я.
Мис Пинч дергает головой, а он вновь снует в хижину. И появляетца оттуда с большой пластиковой бутылью.
— Возьми её, Эм, — говорю я. — Наполни наши бурдюки.
Он протягивает ей воду и Эмми спешит сделать то, што я сказала.
Вот, теперь, когда я знаю, што у них нет никакова оружия, и они просто-напросто парочка старых никчемных торговцев, я не знаю как быть дальше. Я не видела особова смысла подстреливать их. Они стоят с поднятыми руками и пялятца на меня.
Только сейчас Неро решает посмотреть, што за суета творитца. Он пикирует вниз и усаживаетца на котелок Пинча. Наклоняетца и клюет мужика в нос.
— Ай! — вскрикивает он, сгоняя птица. — Ворон! Пшел проч!
Я опускаю свой лук.
— Ладно, полагаю вы не опасны. Можете опустить свои руки.
— Видиш, моё сокровище! — говорит Пинч своей жене. — Я знал, што она хорошая девочка!
Мис Пинч фыркает и уходит внутрь лачуги.
— Вот, што я называю великодушием! — кричит радостно Пинч. — Вот, што я называю благородство! — Он съехал вниз со своево Лебедя и схватив меня за руку, начал её трясти. — Рад знакомству, мой гладиатороподобный друг! Какая же у тебя сердобольная душа! Уверяю тебя, в наши мрачные дни, это такая редкость. Теперь… Я знаю, что такой вид правосудия не будет препятствовать попыткам человека в установлении причины его несчастливых... Боже, кажется я потерял свою мысль.
— Вам бы лучше починить колесо, — говорю я.
— Ах, ну да! — спохватыветца он. — Именно!
— Ну, так разберись уже с этим.
Пинч несетца проч, штобы закрепить отлетевшие колесо. Я иду к Эмми, штобы помоч ей закончить наполнять наши бурдюки. Потом мы пьем, утоляя нашу жажду, и убеждаемся, што Нидд и Неро так же напились вдоволь. Со стороны хибары «Пустынного Лебедя» доносятца звуки и запахи, готовящейся еды.
Эмми нюхает воздух.
— Вкусно пахнет, — шепчет она.
Мой живот сильно скрутило. Во рту появилась слюна. Многовато прошло времени, когда мы ели последний раз зайчатину.
Появляетца Пинч, толкая перед собой колесо. Он запыхался и обливаетца потом.
— Тебе помоч с этим?
Я помогаю ему приподнять лодку. Затем он достает свой ящик с инструментами и мы устанавливаем колесо на прежнее место. Немного вдалеке от нас сидит Эмми скрестив ноги и ковырятцы палочной в грязи.
— Тебе надо бы покрепче закрепить его, — говорю я. — Дай-ка взглянуть, што у тебя в твоем ящике.
Он воздает свои руки к небесам.
— Она не только само милосердие, да еще и механик, — говорит он.
Пока я выбираю металические штуковины из стекляной банки, он говорит,
— Боюсь, мы интеллектуалы, не слишком практичны, моя дорогая. Я постоянно испытываю терпение мис Пинч, я её крест, но эта святая женщина, никогда не упрекает меня за мои неудачи, по крайней мере, не в той мере, в которой я заслуживаю.
— Ты очень необычно разговариваеш, — говорю я.
— Ах! Я так и знал, што ты обратиш внимание! — говорит он.
Он вытирает руки о платок, а затем лезет в карман своево пальто и што-то вынимает. Он держит это нечто как перышко или птенчика, словом как самую дорогую вещь в мире, которая у нево есть. Хотя на вид так и не скажеш, што это какое-то сокровище. Два кусочка коричневой кожи обернутых вокруг пачки высушеных листьев или чего-то типа этаво.
— Это книга, — говорит он.
Он дает мне её с таким видом, типа, как я должна быть под большим впечатлением.
— Да неужели, — говорю я.
Он переворачивает верхний кусочек кожи. Затем первый лист. За ним второй. Все они сплош покрыты какими-то черными каракулями.
— Забавные листочки, — говорю я.
Я протянула руку и дотронулась до них.
— Осторожней! — Пинч отбрасывает мою руку проч. — Это ж бумага. Страницы делаютца из бумаги. Книга очень древняя. Хрупкая и редкая. Я нашел её запертой в металическом ящике.
— Да, я и раньше видала закарючки, — говорю я ему. — На мусорной свалке. — Я сплюнула на землю. — Ниче особенова. Изобретение проклятых Мародеров.
— О, нет-нет, это замечательное изобретение Мародеров. Даже выдающееся! Оно существует с начала времен. Эти закорючки, как ты их называеш, - это буквы. Буквы соединяютца вместе и получаютца слова. А слова в предложения, а те складываютца в истории. Как эта.
Он переворачивает страницы, как будто не хочет повредить их.
— Эта история о великом короле, — говорит он. — Его звали Луи Экс Ай Ви (XIV). Король Франции - Король Солнца.