Кровавые поля
Шрифт:
– Мы с тобой, командир, – сказал Квинт.
– Все до единого, – добавил Урс.
Остальные одобрительно загудели, и Коракс удовлетворенно кивнул.
– В таком случае, ждем сигнала Сервилия. И пусть по его команде разверзнется Гадес!
«Мы раздавим галлов», – подумал Квинт. После чего карфагенянам придет конец, он в этом не сомневался. Юноша молился, чтобы его отец и Калатин столь же успешно сражались на правом фланге, а если Гай здесь, то пусть у него все будет хорошо на левом. Вражескую кавалерию необходимо сдержать.
И до тех пор, пока конница будет справляться со своей задачей, пехота сделает остальное.
Глава 18
Сражение
Ганнон, словно коршун, наблюдавший за ходом сражения, заметил, что воины в дальних рядах начали проявлять признаки неуверенности. Те, что находились рядом, продолжали держаться, скандировать боевые кличи и стучать оружием по щитам, в отличие от тех, что стояли в центре, – но именно на них обрушится вся тяжесть атак противника, когда передовые шеренги не выдержат. На глазах Ганнона группа галлов отступила на десяток шагов от основной массы. Они немного постояли, на их лицах появилась неуверенность, и почти сразу к ним присоединилась еще дюжина солдат. А еще через мгновение подошла большая группа галлов из задних рядов, и их стало вдвое больше.
– Смотри, – сказал Ганнон Мутту.
– Я вижу, командир.
«С тем же успехом мы могли бы наблюдать за овцами, пытающимися сбежать от пастуха», – подумал юноша. Ни один не сделает шага, пока не увидит, что его сделал другой. Так образовался целый отряд, и теперь они решали, что делать дальше. После некоторых колебаний часть побежала, как только это произошло, все стадо бросилось за ними, и процесс превратился в паническое бегство. Ганнон и Мутт не успели обменяться и двумя предложениями, как с поля боя сбежали более двух десятков солдат. Страх Ганнона, что римляне прорвутся именно в этом месте, смешался с восхищением – план Ганнибала сработал.
– По крайней мере, бегут далеко не все, – заметил он. – Пора нам поступить так же. Куттин может подать нам сигнал в любой момент. Пусть наши люди развернутся вправо.
– Хорошо, командир. – Мутт обратился к солдатам и заговорил громко, чтобы его все услышали: – По моей команде поворачиваемся направо!
Он поспешил к краю фаланги, чтобы все знали, что им предстоит сделать. К тому моменту, когда Мутт вернулся, сотни галлов и иберийцев уже быстро отступали от центральной части позиций карфагенян. Помощник вопросительно посмотрел на Ганнона, и тот кивнул.
– ПОВОРОТ! – заорал Мутт. – ПОВОРОТ!
Казалось, они прочитали мысли Куттина. Затрубили трубы – условный приказ Ганнибала к развороту фаланг. Часть солдат Ганнона сделала нетерпеливый шаг вперед, навстречу отступающим галлам и иберийцам. Гневный рык командира заставил их вернуться и занять свое место в шеренге. Даже иберийцы и галлы, находившиеся рядом – на левом краю фаланги, – выполнили приказ. Высоко подняв щиты, они действовали неспешно и держали строй. Если будет получен
Снова запели трубы Куттина.
– СОМКНУТЬ РЯДЫ! – закричал Ганнон.
Он вышел из шеренги, чтобы проверить, как перестраиваются его люди, плечом к плечу, прижав щит к щиту, как на тренировках в последние месяцы. Ганнона охватила гордость: его солдаты делали все быстро и четко. В его фаланге стало на сорок человек меньше, чем когда он принял над ней командование перед Требией. Да, он с ними не с самой Иберии, но успел сродниться со своими воинами. Его вдруг посетила безумная идея: если он будет двигаться достаточно быстро, то должен успеть. Ганнон обнажил меч и подошел к солдату, стоявшему на левом краю фаланги, с удовлетворением отметив, что это немолодой воин, который был с ним, когда его схватили в Виктумуле. «Надежная пара рук там, где это особенно важно», – подумал он, одобрительно кивнув ветерану. Тот кивнул в ответ, и Ганнона охватило теплое чувство.
– Вам многое пришлось пережить с тех пор, как вы уплыли из Карфагена, чтобы присоединиться к Ганнибалу в Иберии, – сказал он. – Вы с боями добрались до самой Италии! – Ливийцы ответили яростными криками одобрения, а Ганнон медленно зашагал вдоль первого ряда, постукивая кончиком меча по краям их щитов. – Из Карфагена в Иберию и Галлию, а оттуда в Италию! Мы не потерпели ни единого поражения! Нам нужно гордиться собой! – Солдаты застучали по щитам. В их глазах загорелась жажда битвы, они были полны решимости победить. – Сегодня вы нужны Ганнибалу, как никогда! – Ганнон уже прошел вдоль половины первой шеренги, и теперь вся фаланга могла его слышать. Он повернулся и сделал драматический жест мечом. Галлы и иберийцы побежали и смешали ряды. – Ублюдки римляне могут появиться здесь в любой момент. Что мы с ними сделаем?
– Убьем засранцев! – крикнул Мутт. Ганнон никогда не видел, чтобы его помощник выказывал столько чувств.
Он стоял на правом дальнем краю фаланги, который граничил с соседями.
– УБЬЕМ! УБЬЕМ! УБЬЕМ! – скандировали солдаты, ударяя по щитам рукоятями мечей.
Ливийцы соседней фаланги тут же подхватили их крик:
– УБЬЕМ! УБЬЕМ!
Вскоре скандировали уже несколько фаланг, перекрывая отчаянные крики отступавших галлов.
Удовлетворенный Ганнон занял свое место в передней шеренге.
Музыканты Куттина заиграли наступление.
С отчаянно бьющимся сердцем карфагенянин засунул меч под левую подмышку и в последний раз вытер правую руку о тунику. Потом он проделал то же самое с левой ладонью.
– ВПЕРЕД, ШАГОМ! ДЕРЖИТЕ СТРОЙ! ПЕРЕДАЙТЕ ПО РЯДАМ.
Ганнон знал, что Мутт позаботится о том, чтобы держать нужное расстояние с соседней фалангой.
Они прошли двадцать шагов, когда Ганнон заметил первого легионера. В пятидесяти шагах впереди римлянин преследовал иберийца, отбросившего щит. Клинок легионера описал дугу и рассек плоть иберийца от плеча до пояса. Брызнула кровь; с пронзительным криком раненый воин упал на землю. Легионер даже не замедлил шага. Он побежал дальше, наступив на поверженное тело и не замечая фаланг ливийцев. Как и дюжина с лишним его товарищей, наступавших вслед за ним. Ганнона охватило возбуждение. «Мы похожи на них», – подумал он, уверенный в том, что Ганнибал учел даже такую незначительную деталь.