Кровавые поля
Шрифт:
Несмотря на потери в сражении у Требии, лагерь был выстроен, как двойной консульский, только меньше размером. Тот факт, что Коракс служит в одном из легионов Лонга, означал, что Квинту предстояла долгая прогулка. Шатер консула находился за последней линией палаток легионеров, у самого дальнего вала.
Постепенно у юноши улучшилось настроение. Он все еще испытывал интерес к легионерам; ему хотелось понять, что делает их такими стойкими воинами, но ни разу не удалось провести с ними достаточно времени. Кавалеристы стояли выше пехоты, и они очень редко общались. Квинт мечтал преодолеть барьер, хотя бы на короткое время, узнать, что чувствуют легионеры, когда прорубаются сквозь ряды карфагенян. Он рассчитывал, что Коракс не сразу даст ему ответ и он успеет немного поговорить с его людьми.
Поиски заняли у Квинта много времени, но все же он сумел найти палатки манипулы Коракса. Они находились рядом со штабом Лонга, но центуриона там не оказалось. Как сказал гастат с циничным выражением лица, Коракс любит разнообразие. Сейчас он тренировал своих людей.
– Где-то на плацу.
Стараясь не поддаваться разочарованию, Квинт направился к порта претория, находившимся в самом дальнем конце лагеря. За стенами и глубоким защитным рвом раскинулось поле, на котором тренировались легионеры. Как всегда, здесь находились тысячи людей. Четыре типа легионеров, как правило, довольно сильно отличались друг от друга, что немного упрощало задачу Квинта. Многие велиты, или стрелки, стояли на посту у каждых ворот; остальные, самые молодые и бедные солдаты армии, под присмотром младших офицеров метали дротики. У некоторых на шлемах были прикреплены полоски волчьих шкур. Чуть дальше – триарии, опытные легионеры, из которых формировалась третья шеренга во время сражения, выделялись благодаря кольчугам и длинным метательным копьям.
Гастатов и принципов, составлявших первые и вторые шеренги, было сложнее различать. И те, и другие носили простые бронзовые шлемы, у некоторых украшенные гребнями из птичьих перьев; прямоугольные пластины защищали грудь. Только самые богатые могли позволить себе кольчуги, как ветераны-триарии. Их оружие и щиты также не отличались друг от друга. Тысячи легионеров маршировали, останавливались, перестраивались в манипулы или двойные центурии. Затем следовал залп копьями и переход в атаку, потом все повторялось снова. Центурионы и опционы наблюдали за тренировкой, выкрикивали приказы и поносили нерадивых солдат. Тут же развевались штандарты манипул, но с такими мелкими надписями, что прочитать их удавалось, только подойдя к каждому вплотную. Вздохнув, Квинт направился к ближайшему.
На десятой манипуле его охватил гнев. По смешкам, которые слышались у него за спиной, Квинт понял, что его специально посылали не в ту сторону. Одиннадцатая манипула находилась чуть в стороне от остальных. Два центуриона разделили своих солдат на центурии. У каждого был деревянный щит и меч. Снова и снова они атаковали друг друга, лишь немного притормаживая в последний момент, а потом сталкивались с грохотом, который напомнил Квинту шум сражения. Бойцы наносили друг другу удары так, словно шел настоящий бой. То, что он сейчас видел, очень сильно отличалось от действий кавалерии – там схватка редко составляла более двух ударов. Поглощенный новым для себя зрелищем, Квинт подошел к центурионам, сам того не заметив.
– Тяжелая работа, – послышался голос.
Квинт удивленно оглянулся. Один из центурионов, мужчина среднего возраста с узким лицом и глубоко посаженными глазами, смотрел прямо на него.
– Да, так и есть.
– Ты здесь по делу, – сказал он, указывая на пергамент, зажатый в кулаке Квинта.
– Да, командир. – Квинт и сам не знал, почему, но ему не хотелось, чтобы его приняли за избалованного сына кавалерийского офицера. Поэтому он заговорил с чуть более сильным акцентом, чем всегда. – Ты не знаешь, где я могу найти Марка Юния Коракса, центуриона гастатов Первого легиона Лонга?
На губах центуриона появилась насмешливая улыбка.
– Твои поиски завершены. Зачем ты меня искал?
– Вот, командир. – Квинт поспешно подошел к центуриону. – Послание от Гая Фабриция, командующего кавалерией.
– Я о нем слышал. – Взяв послание, Коракс сломал восковую печать, развернул пергамент и принялся читать, беззвучно шевеля губами. – Любопытно, – сказал он через некоторое время.
Квинт его не услышал. Все его внимание было сосредоточено на ближайших гастатах, которые обменивались мощными ударами щитов.
– Это неприятная, грязная работа, – сказал Коракс. – И она совсем не похожа на славные дела, в которых принимают участие кавалеристы.
– В наши дни быть кавалеристом не так уже и приятно, – с горечью ответил Квинт.
– Думаю, ты прав. Однако я слышал много хорошего о Фабриции.
– Уверен, что так и есть, командир, – ответил Квинт, но ему не удалось скрыть иронию.
Он облегченно вздохнул, когда Коракс не стал комментировать его слова.
– Когда он хочет получить ответ?
– Он сказал, что мне следует подождать, командир.
– Хорошо. Это не займет много времени.
Коракс выкрикнул приказ, его люди прервали тренировку, и Квинт услышал их тяжелое хриплое дыхание. Центурион подошел к ним и отдал новые приказы. На этот раз солдаты выстроились в две колонны и начали быстро бегать по кругу.
Квинт, точно зачарованный, наблюдал за ними, сообразив, что это тренировка на выносливость; прежде он никогда не видел ничего подобного. Деревянные щиты и мечи были вдвое тяжелее настоящих, и очень скоро гастаты начали сильно потеть. Коракс приказал им десять раз пробежать туда и обратно на полной скорости.
«Отец никогда не проводит таких тяжелых тренировок», – скептически подумал Квинт, решив, что это не слишком разумно, и не важно, что они сражаются верхом. Он вновь попытался представить, каково было бы сражаться в пешем строю, рядом с дюжинами товарищей по оружию. Возможно, лучше, чем быть кавалеристом?
– Тебе интересно?
– Да, командир.
– Ты когда-нибудь думал о том, чтобы стать пехотинцем?
Квинт искал, что ответить. Его искусственный акцент, простые плащ и туника должны были навести Коракса на мысль, что он слуга Фабриция.
– Да, командир.
– Ну, велиты нам нужны не меньше, чем любые другие солдаты.
Квинт попытался выглядеть довольным. Он мечтал служить в тяжелой пехоте, но слова Коракса породили в его сознании сумасбродный план. И юноша решил, что, если он хочет, чтобы его мечты стали реальностью, следует продолжить игру.
– Да, командир.
– Твой хозяин не будет очень доволен, но мы с радостью тебя возьмем. Конечно, если ты выдержишь начальную подготовку. Некоторые офицеры не слишком сильно нагружают новичков, но только не я.