Кровавые поля

Кейн Бен

– У меня нет денег.

– У такой богатой юной госпожи? – Голос прокаженного был вкрадчивым, но полным недоверия. Он снова замахал уродливой рукой перед ее носом. – Мне поможет даже самая маленькая монетка, если ты не против.

– Отойди от моей дочери!

Прокаженный раболепно поклонился и отскочил назад.

– Да сохранит нас Асклепий от такой судьбы. – Атия поманила дочь к себе. – Обойди его.

Аврелия невольно посмотрела на несчастного. Хотя он вызывал у нее глубокое отвращение, ей стало его жалко. Быть обреченным на такую ужасную медленную смерть – едва ли что-то могло быть

хуже.

– Пожалуйста, мама. Дай ему что-нибудь.

Атия посмотрела на дочь, потом вздохнула и потянулась к кошельку. Какое значение имеет одна монетка при наших проблемах?

– Вот. – В воздухе сверкнула полудрахма.

Прокаженный потянулся к ней, но не смог поймать своими изуродованными руками. Маленькая серебряная монетка упала на землю, и он ее подобрал, благословляя их обеих именами всех богов.

Аврелия посмотрела вниз и ахнула. На левой ноге у него не было пальцев, а на месте правой остался лишь обрубок, замотанный тряпкой.

– Пойдем, дитя. Ему хватит этого на еду на несколько дней, – мягко сказала Атия.

Они быстро зашагали прочь, а прокаженный исчез в толпе.

– Я не заболею? – К Аврелии снова вернулся страх.

– Нет, с благословения богов. Он к тебе не прикасался, и ты была рядом с ним совсем недолго. – Атия бросила взгляд через плечо. – Должно быть, стража у ворот сегодня утром спала, если они пустили такое существо в город.

Она наморщила нос; опасаясь, что мать почувствовала аромат своих духов, Аврелия сделала шаг в сторону. Однако Атия продолжала идти вперед, и девушка поблагодарила богов за удачу.

Сначала они зашли к гончару, потом в лавку, где продавали вино. Там Атия начала препираться с владельцем из-за качества вина, которое она заказала в прошлый раз, и Аврелии стало скучно. Ее внимание привлекли сережки и ожерелья, выставленные у входа в лавку ювелира, которая находилась напротив, и она направилась туда, чтобы получше разглядеть украшения. Как только она оказалась рядом с ними, на нее налетел невысокий лысеющий человек в хорошем греческом хитоне. Он пробормотал извинения; Аврелия не сводила взгляда с украшений и не обратила на него особого внимания.

Ювелир, египтянин с пронзительным взглядом, сразу заметил интерес Аврелии.

– Чем я могу помочь?

Она улыбнулась.

– Я подошла лишь посмотреть.

– Пожалуйста, заходи, я полностью к твоим услугам. Ты можешь примерить все, что пожелаешь.

Аврелия вздохнула. Своих денег у нее не было. Она бросила грустный взгляд на Атию, но просить мать не имело никакого смысла. Она наверняка скажет, что с нее достаточно украшений, которые она сейчас носит, – пары золотых подвесок с голубыми стеклянными бусинами и простого золотого кольца с гранатом. Мать ничего не станет для нее покупать до самой свадьбы.

– Мне нравится вот это, – заявила она, указывая на ожерелье с дюжиной маленьких трубчатых красных и черных камней.

– Сердолик и гагат, – пояснил ювелир. – Из Парфии. Красиво, верно?

– Да.

– Не хочешь примерить? – Его руки уже расстегивали замочек. – Оно будет гармонировать с цветом лица. Твоему мужу оно понравится, а обойдется совсем недорого.

Аврелия не стала возражать. «Гаю ожерелье понравится», –

подумала она. Девушка уже собралась разрешить ювелиру приложить ожерелье к своей шее, когда услышала громкие голоса за спиной. Она повернулась и увидела в винной лавке невысокого мужчину, который с ней столкнулся, и Атию, чем-то ужасно разгневанную. Аврелией овладело любопытство.

– Благодарю вас. Быть может, в другой раз, – сказала она, не обращая внимания на протесты ювелира.

Девушка перешла улицу, пробираясь сквозь толпу, и заметила пару крупных мужчин, стоявших возле виноторговца. Они наградили ее пристальными взглядами, а один даже причмокнул губами. Аврелия, привыкшая к такому вниманию, даже головы не повернула.

Винная лавка, самая обычная, с открытым входом, внутри представляла собой просторное прямоугольное помещение, в альковах мерцали масляные светильники, с полок на Аврелию смотрели раскрашенные статуэтки Бахуса и менад [8] . С другой стороны, вдоль стен были расставлены амфоры, а еще дальше находилась низкая стойка, за которой покупатели могли попробовать вино. Атия стояла в десяти шагах от входа с чашкой в руках. Рядом с ней находился владелец лавки, выглядевший смущенным. Невысокий мужчина поднял руки так, словно пытался успокоить Атию.

8

То же, что и вакханки – в древнегреческой мифологии спутницы и почитательницы Диониса.

– Я всего лишь хотел сказать, моя добрая госпожа, что это следует обсудить, – сказал он, когда Аврелия подошла ближе.

– Здесь не самое подходящее место для обсуждения подобных вопросов, – резко сказала мать. – Как ты посмел подойти ко мне?

Мужчина пожал плечами.

– Будет лучше, если я приду в дом Марциала?

Губы Атии побледнели.

– Что происходит, мама? – спросила Аврелия.

– Ничего важного.

Невысокий мужчина обернулся. Его карие глаза окинули Аврелию с головы до ног и похотливо заблестели. По ее спине пробежал холодок.

– Это твоя дочь? Аврелия, если я не ошибаюсь…

– Да. А как зовут тебя?

Его смазанные маслом вьющиеся волосы дернулись, когда он наклонил голову.

– Фанес, ростовщик, к вашим услугам.

Аврелия все еще не понимала, что происходит, но, прежде чем она успела задать следующий вопрос, ее мать двинулась к выходу.

– Пойдем, – сказала Атия. – Мы уходим.

Аврелия поняла, что сейчас лучше не спорить, и последовала за матерью.

Фанес двигался очень быстро для человека такого маленького роста и мгновенно оказался на пути у Атии.

– Однако до сих пор не решен вопрос о долге твоего мужа, госпожа. Мы его не обсудили.

– Мы не будем ничего обсуждать! – резко сказала Атия и попыталась обойти Фанеса, но он снова преградил ей дорогу.

Аврелия не верила своим глазам и ушам.

– Прочь с моего пути, отвратительное греческое отродье! – приказала Атия.

Фанес не пошевелился.

– Возможно, я низкого происхождения, и я, несомненно, грек. Но это не заставит исчезнуть сорок тысяч драхм, которые мне должен твой муж.