Кровавые поля
Шрифт:
Однако его радость продолжалась недолго. Главную битву еще предстояло выиграть, и, судя по звукам, доносившимся со стороны берега, серьезное сражение между главными силами римлян и отрядом Сафона уже началось. Ганнон понимал, что должен сохранять спокойствие, но оно давалось ему с огромным трудом. Сзади он слышал пронзительные крики римских офицеров, заставлявших легионеров преследовать фалангу Ганнона. Он подумал о зерне и о том, какое огромное значение оно имеет для армии, представил Ганнибала, которому сообщили об их неудаче. И его снова наполнила решимость.
Им предстояло очень трудное
Между Ганноном и фалангой его брата находились несколько сотен римских легионеров, по большей части триарии и принципы. С двух сторон, из-за деревьев, появлялись все новые и новые римляне. Утешало лишь то, что они были довольно далеко. Ганнон повернулся, чтобы найти Мутта, и с удовлетворением обнаружил его в двух шагах у себя за спиной.
– Если мы поспешим, то сумеем ударить в спину легионерам, которые атакуют Сафона, еще до того, как подоспеют остальные римляне.
Губы Мутта искривила редкая улыбка.
– Хорошая идея, командир.
Этих слов Ганнону оказалось достаточно. Он ободряюще посмотрел на ближайших солдат и поднес руку к губам.
– Пока я вами доволен, парни! – закричал он.
Те ответили ему радостными воплями.
– Сражение еще не закончено. Фургоны в опасности! Мы должны пробиться к нашим. Вы сумеете?
Ответный крик получился еще более мощным.
– Тогда быстро! Не теряем времени и строимся в шеренгу по двадцать человек в ширину и десять в глубину! Солдаты, получившие ранения или потерявшие щиты, – в середину. – Он повернулся к Мутту. – Ты впереди вместе с пятеркой солдат, справа. Я встану с пятеркой слева.
Мутт кивнул, он понял замысел Ганнона. Командиры должны контролировать своих солдат, и если их стратегия сработает, им останется лишь управлять строем.
«А если мы не выдержим, нам конец», – подумал Ганнон.
– Ну, чего ждете? – рявкнул он, увидев, что римляне приближаются с двух сторон; их заметили. – Вперед!
Они бегом добрались до берега и с высоко поднятыми щитами и мечами наготове, с боевым кличем набросились на римлян. Вдохновленные успехом в первой схватке с триариями, солдаты фаланги Ганнона забыли про свои тяжелые доспехи и оружие и атаковали мощно и стремительно. Юноша не мог не отдать легионерам должного; они отреагировали быстро – те, кто находился сзади, почти сразу развернулись и встретили врага. Здесь Ганнон не заметил триариев и удовлетворенно вздохнул. Он только что обнаружил, какими опасными могут быть копья,
Как и рассчитывал Ганнон, Сафон повел своих солдат вперед, когда он ударил по римлянам сзади. Несмотря на то, что со стороны рощи приближались другие легионеры, сдвоенный удар, нанесенный фалангами, вызвал панику среди римлян, которые довольно быстро смешали ряды и побежали, оставив на берегу несколько десятков убитых товарищей. Приказав солдатам добить раненых врагов, Ганнон отправился на поиски Сафона, чтобы обсудить, что делать дальше, прежде чем римляне переформируются и снова пойдут в атаку.
– Мы вполне могли бы обойтись без этого, – прорычал Ганнон.
– Клянусь Баал Хаммоном, будь прокляты их глаза! Должно быть, их разведчики нас заметили, или это сделал какой-то быстроногий фермер… Наверное, они были где-то рядом, если смогли так быстро занять позицию. И все же мы сумеем их удержать, пока зерно не окажется на том берегу? – В глазах Сафона появился опасный блеск.
– Мы должны, – мрачно ответил Ганнон.
Он заметил, что фургоны с зерном пропустили вперед, оставив позади те, что были нагружены амфорами с вином и маслом.
– Хорошо. – Сафон похлопал Ганнона по плечу.
– А что будем делать с вином и маслом?
Сафон хрипло расхохотался.
– Посмотрим, как будут разворачиваться события!
– Ладно.
Ганнон попросил богов, чтобы на берегу не появилось новых вражеских войск. Если удача от них не отвернется, они сумеют переправить все фургоны на тот берег и сами спасутся. Присутствие нумидийцев снизит вероятность погони. Если римляне будут настолько глупы, что попытаются форсировать реку, их ждет атака кавалерии. А потом в дело вступят обе фаланги. «Нам нужно перебраться на ту сторону, тогда все будет в порядке», – подумал Ганнон. Больше ничего не потребуется. Однако вражеские солдаты строились в сотне шагов от них, и он начал понимать, что это будет не просто.
– Я хочу, чтобы твоя фаланга расположилась справа, а я встану слева. Постарайся не отступать. Фургонам нужно место для маневра.
– Мы получили приказ! – крикнул Ганнон. – Держим строй. Занимаем позицию, быстро!
Его солдаты, не теряя времени, быстро и четко выполнили приказ. С помощью Мутта Ганнон расставил их на новой позиции, которая дугой огибала берег от последнего фургона до середины дороги, где смыкалась с фалангой Сафона. Солдат хватило, чтобы строй насчитывал три ряда, не больше. «Этого недостаточно», – подумал Ганнон, подсчитывая своих людей. У него осталось около ста восьмидесяти солдат. Десять ливийцев он отправил в резерв, но и это жалкое число заметно ослабило его шеренги.
Они едва успели закончить построение, когда раздался зов труб, и римляне двинулись вперед. Их было очень много, возможно, вдвое больше, чем в фалангах Сафона и Ганнона. Ганнон скорее почувствовал, чем увидел опасения своих солдат.
– Держать ряды, парни! – взревел он. – Если римляне захватят зерно, сегодня вечером мы останемся голодными.
– А как насчет вина, командир? – крикнул Мутт. – Оно ведь еще важнее?
По рядам солдат пробежал смех, и Ганнон бросил на своего помощника благодарный взгляд.