Кровавый глаз
Шрифт:
— Сигурд, англичане подожгут зал, — сказал годи.
Нас оставалось восемнадцать. Улаф приказал мне вооружиться надлежащим образом.
Я присел рядом с коченеющим трупом Ньяла, стал отцеплять меч с его пояса, но тут на меня зашипел Асгот:
— Осторожнее, мальчишка! — Его древнее лицо было полно ненависти. — Здесь находятся девы смерти. — Желтые глаза годи закатились к балкам потолка. — Они встречают души павших, чтобы проводить их в Валгаллу. От этих сучек можно
Я возился с кольчугой Ньяла, пытался стащить ее с его побелевшего тела и вполголоса напевал языческий гимн, чтобы демоны пролитой крови не приняли меня за убитого и не забрали с собой по досадной ошибке. Наконец я натянул на себя бринью и ощутил запах смазки, покрывающей стальные кольца. Тяжесть железной рубахи поразила меня, пригнула тело к земле. Я испугался, что не смогу в ней двигаться, однако обнаружил, что кольчуга практически не сковывает движений. Ощущать на себе ее вес было отрадно. Я понимал, что такая одежда надежно защитит меня от стрел.
Языки пламени полизали расщепленные обломки стола, подброшенные в очаг, затем ожили, озарили оранжевым сиянием дальние уголки залы, побеждая самые густые тени. Лица скандинавов исказились в отблесках огня, приобрели пугающие свирепые, звериные черты. Я прикоснулся к деревянному амулету, висящему на шее, уверенный в том, что в этом месте смерти правит Один, хотя владелец зала Эльдред и был христианином. Но Отец всех — жестокий повелитель. Его жажда скитаний и стремление к славе привели норвежцев сюда, где их ждала неминуемая смерть.
— Боги любят хаос, — горько усмехнулся Флоки Черный и указал на мой амулет.
— Бьюсь об заклад, англичане следовали за нами вдоль берега, собирая по пути людей, — сказал Улаф, снял перепачканный кровью шлем и вытер его о гобелен.
— Если бы Глум и все прочие были сейчас здесь, то дело шло бы веселее, — заметил Свейн Рыжий, проводя гребнем из моржовой кости по густой рыжей бороде.
Сигурд взглянул на меня, задумчиво сжал рот, потом искривил губы в усмешке и сказал:
— Быть может, мне не следовало убивать вашего краснолицего жреца. Но он ведь действительно слишком много говорил, да? Рано или поздно кто-нибудь обязательно прикончил бы его!
Норвежцы рассмеялись. Этот звук оказался сочным и громким. Наверное, англичане на улице удивились, услышав его.
Сигурд повернулся к Эрику и спросил:
— Ты можешь выбраться отсюда, уйти от этих подонков и вернуться к нашим кораблям?
Юноша на мгновение задумался, потом ответил:
— Если вы прикажете, мой господин, то смогу.
Сигурд взглянул на Улафа. Он спрашивал у друга разрешения, хотя в этом и не было
— Отлично, мой мальчик, — продолжал Сигурд. — Ты должен будешь предупредить Глума и всех остальных.
— Вдруг англичане уже напали на них? — спросил Бьярни, пожимая могучими плечами, и мне внезапно стало страшно за Эльхстана.
— Вполне возможно, что Глум сейчас трахает какую-нибудь валькирию по пути в зал Одина, — добавил Бьорн.
— Не думаю, — возразил Сигурд, выпячивая подбородок. — Нам пришлось сражаться здесь со свежими людьми. Эльдред — не король. У него не хватит воинов, чтобы одновременно вести бой в двух местах. — Однако полной уверенности в своей правоте у него не было. — Глум жив, — решительно произнес Сигурд, сжав кулак и хрустнув костяшками пальцев. — Он выплюнет собственные зубы, если мы не пригласим его принять участие в этой забаве.
Я прошептал молитву, прося у Одина, чтобы Сигурд оказался прав, старик столяр был бы по-прежнему жив и невредим.
— Я бегаю быстро, Бьярни, — сказал Эрик, завязывая на затылке светлые волосы. — Если я незаметно проберусь мимо англичан, то они меня не догонят. Ночью я уйду от них. По неровной земле человек бежит быстрее лошади. Я сам видел.
Флоки презрительно выругался.
Бьорн бросил на него холодный взгляд и согласился:
— На коротком расстоянии такое возможно.
На улице залаяла собака.
— А что насчет вот этого? — спросил Бьярни, оборачиваясь на звук.
Эрик опустил взгляд на солому и признался:
— О собаках я не подумал.
— Бьярни, нам нужно подбодрить мальчишку! — взорвался Бьорн. — Ты ведь не боишься собак, правда, Эрик? — весело промолвил он. — По крайней мере, английских собак.
Сын кормчего покачал головой, улыбнулся и достал длинный нож, сверкнувший в свете пламени очага.
— У тебя получится, Эрик, — сказал Бьярни и прикоснулся к светлым волосам парня. — Бегаешь ты резво, этого у тебя не отнимешь. Не ты ли как-то летом выиграл состязания по бегу на Яйцо-острове?
— Мне тогда было десять лет, Бьярни, — улыбнулся юноша.
Было очевидно, что он обрадовался, когда Бьярни вспомнил эту его маленькую победу.
— Мы отвлечем этих ублюдков, — сказал Сигурд, не обращая внимания на непрекращающийся лай. — Устроим так, что они запомнят эту ночь надолго. Кто из вас предложит план, которым гордился бы сам Локи? — спросил он, оскалившись, но единственным ответом ему стал громкий треск поленьев в очаге. — Верно, ребята, не говорите все разом. Сильная рука убивает, но хитрый ум помогает остаться в живых.