Кровавый Меркурий
Шрифт:
––Хорошо. Спроси его, когда они начнут… контрпоставки своего товара. Меня прежде всего интересует, смогут ли они обеспечить переброску такой партии в оговоренные сроки одним транспортом. Это всё же двести тонн, – с сомнением сказал Цезарь.
––Господин Азизи сказал, что их товар тоже готов к отправке, – перевёл Вадим ответ Азизи. – Он имеет фабричную упаковку, которая специально обработана против собак. Товар будет поставлен под видом стирального порошка. Все необходимые документы подготовлены и не вызовут вопросов у таможни. Как только завершится второй этап, можно будет начать и эту операцию. Подходящий транспорт тоже имеется. Господин Азизи гарантирует поставку товара в оговоренные сроки, но напоминает, что она начнётся не раньше, чем "краска" окажется на борту их судна и не будет проверена вся партия.
––О да, разумеется, – согласился Цезарь с усмешкой. – Я доволен, что мы можем констатировать факт полной готовности к началу операции. Что ж, господин Азизи, теперь можно предаться чревоугодничеству… Прошу вас, угощайтесь, здесь прекрасная кухня, да и вина отменные, – он жестом пригласил всех приступить к трапезе и придвинул к себе блюдо с закусками, но тут Азизи с вежливой улыбкой что–то сказал, и Цезарь вопросительно взглянул на переводчика. – Что ещё?
––Господин Азизи благодарит за угощение, но прежде чем принять его, хотел бы обсудить с вами ещё один вопрос.
––Какой же? – удивленно спросил Цезарь, взглянув на собеседника.
Тот снова заговорил, а Вадим стал переводить синхронно:
––Вопрос касается получения ноу–хау на обработку и применение "краски", Анатолий Борисович. Их устраивает цена, но они бы хотели и настаивают, чтобы все материалы были переданы одновременно с передачей товара. Как вы понимаете, товар без этой информации стоит немного, поэтому всё дальнейшее сотрудничество зависит от выполнения вашей стороной всех обязательств в полном объёме.
––О, не беспокойтесь, господин Азизи, мы всегда выполняем свои обязательства, – заверил Цезарь. – К моменту передачи товара в Женеву приедет наш специальный представитель со всей документацией. Так что всё будет сделано, как договорились. Как говорится, готовьте ваши денежки. Ха–ха–ха! Да вы угощайтесь, к чему отказывать себе в удовольствиях?!
Разговор за столом прервался. Собеседники наконец приступили к ужину, изредка перебрасываясь между собой самыми обыкновенными в таких случаях фразами, не имеющими ничего общего с только что обсуждаемыми темами.
Женя немного расслабилась, но ужин уже не доставлял ей удовольствия, которого она ожидала. Она чувствовала, что и Алекс только делает вид, что наслаждается её обществом и прекрасными блюдами, а сам ни на секунду не выпускает из виду сидящих сзади неё мужчин и о чём–то напряженно думает. При этом его лицо жило как бы само по себе, словно запрограммированное на нежную и заботливую улыбку, которая то и дело вспыхивала на его губах, но в глазах горел злой огонёк, не предвещающий ничего хорошего для той четвёрки… Джеки прекрасно знала своего мужа и теперь с тревогой наблюдала за его игрой, мгновенно сменившей искренность на искусное притворство.
На сцене номер сменялся за номером, и ужин близился к завершению. Наконец Алекс почувствовал, что пора уходить, и, подозвав официанта, рассчитался с ним. Они встали из–за стола и не спеша направились к выходу, стараясь не привлекать к себе внимание. Только выйдя из зала, Алекс сказал жене:
––Джеки, постарайся не забыть ничего из их разговора… Невероятно, но этот монстр жив! Я–то думал, что покончил с ним и его сворой… Живуч, гад… И надо же где встретились!
––Алекс, что ты собираешься делать? – обеспокоенно спросила Женя.
––Не знаю, малышка, пока не знаю, – задумчиво ответил он, открывая перед ней двери и пропуская вперед. – Пока ясно одно: он жив и что–то замышляет. Этот перс здесь не случайно…
––Почему ты решил, что второй – иранец? – удивилась проницательности мужа Женя. Он попал в точку, хотя из иностранных языков знал лишь немецкий и немного английский.
––Что? Ах, ты об этом… Лицо типичное для персов, а я их насмотрелся. Хотя, может, и ошибаюсь.
––Нет, ты не ошибся. Он говорил на фарси. Я почти уверена в этом… Так что будем делать, Алекс?
––Правда, не знаю, малышка… Для начала нужно узнать, где они обитают…
Они подошли к "Порше", и Алекс сказал:
––Джеки, они скоро разойдутся. Наверняка поедут порознь. Тебе придётся взять на себя Цезаря, а я займусь персом.
––Значит, ты уже всё решил? – с чувством обреченности спросила она. – Значит, все сначала?
––Я ещё ничего не решил, дорогая. Я не ожидал встретить его снова, но раз уж это произошло, то… – он замолчал, встретившись с её молящими глазами, и, помрачнев, опустил свой взгляд. – Ладно, чёрт с ним, пусть живет. Я не хочу, чтобы ты снова страдала. Он не стоит и твоего ноготка. Забудем об этом. Хорошо?
––Алекс, не обманывай себя, – тихо сказала она, с грустью заглянув в его глаза. – Это судьба, а от судьбы не уйдёшь. Рано или поздно она всё равно нас настигнет. Прости, я испугалась. Но не за себя, а за нас, за наше счастье и будущее. Прости, милый… я расслабилась и забыла, что война никогда не кончается. Я знаю, ты же теперь не сможешь жить нормально, пока эта сволочь ходит по земле. Жаль, конечно, что наше путешествие так неожиданно кончилось, но с этим нужно что–то делать…
Клёнов немного помолчал, раздумывая над ее словами.
––Ты права, – тихо согласился он. – Кажется, метастазы снова превратились в опухоль, и нужно завершить начатое, иначе все наши жертвы бессмысленны… Цезарь – крупная фигура, и если он здесь и что–то затевает, то наверняка что–то очень крупное. Но торопиться не будем. Нужно хорошенько разобраться, с чем мы имеем дело на сей раз… Прости, Женечка, опять я втягиваю тебя в мужские разборки.
––Милый, я сама выбрала свою судьбу, и она неотделима от твоей. Тебе не в чем себя упрекать. Что ж, мы с тобой немало рисковали, рискнем ещё раз, – закончила она с грустной улыбкой и поцеловала мужа. – Надеюсь, удача не отвернется от нас.