Кровавый план египтянина
Шрифт:
– Тебя я знаю лично, – кивнул тот, – и могу поручиться за тебя. Про остальных троих ничего не знаю. Но их, как и тебя, не сразу отпустят к родным. Пройдете тщательную проверку. Ты пойми: месяц назад четверо пришли, сдали оружие, а оказалось, что двое из них были с Басаевым в Буденновске. Третий принимал участие в казни российских солдат. Последний причастен в подготовке взрыва в Буйнакске. Так что пойми меня, Муса, – вздохнул он.
– Понимаю, – кивнул боевик. – Но мы чисты. Конечно, убивали солдат, но только в бою.
– Когда вы придете? – спросил Артур.
– Послезавтра, – тихо ответил Муса, – с оружием. Знаешь, – подняв голову, он встретился глазами с Артуром, – все-таки как-то не по себе, но надоело быть волком на своей родине.
Остановившись, Шарафутдин записал что-то в блокноте. Сунул блокнот в бардачок, тронул «Москвич» с места.
– Уже три, – пробормотал он. – Только зачем они понадобились? Но приказал – делаю. Надо увидеть детей летчика. Видно, скоро все начнется, чтобы закончиться. – Он улыбнулся. – Надо не прозевать момент. Я не те двое гяуров-идиотов. Одному славы захотелось, другой будет мстить таким образом за самоубийство отца. Хотя второго как-то можно понять. А вот первого… Идиот, да и только!..
– Извините, – Луиза подошла к бедно одетой беременной молодой женщине, – я бы хотела поговорить с вами.
– Если о том, – сухо отозвалась та, – чтобы купить моего ребенка, то не тратьте зря время. Я рожу и сама буду его воспитывать.
Она хотела идти дальше.
– Да нет, – остановила ее Луиза. – Как раз мы приветствуем рождение каждого нового россиянина. Видно, что вы не богаты, и…
– Не богата, – горько улыбнулась женщина, – это мягко сказано. Я нищая. Работу потеряла на втором месяце. Мужа посадили в тюрьму, он украл для меня палку колбасы и два килограмма сосисок. Сейчас под следствием. Адвоката нанять не могу, и мужу скорее всего дадут лет пять заключения. Он раньше уже был в тюрьме… за кражу.
– Я представительница организации «Наше будущее – дети». – Луиза показала удостоверение. – И мы стараемся помочь одиноким небогатым женщинам, решившим рожать. Без всяких условий. Наша помощь бескорыстна, и взамен мы не потребуем ничего. Не отказывайтесь от нашей помощи. Поверьте, есть еще люди, которым небезразлична судьба вашего ребенка.
– И что я должна делать? – недоверчиво глядя на нее, спросила женщина.
– Просто позвольте помочь вам, – улыбнулась Луиза. – Мы пойдем в платную клинику, где вас обследуют и дадут рекомендации по правильному питанию или…
– Что-то здесь не так, – покачала головой женщина. – Хотя выбирать не приходится. Но предупреждаю – ребенка, каким бы он ни был, я вам не отдам ни в коем случае.
– Что я тебе говорил?! – торжественно сказал, войдя в комнату, Мамалюк. – Все путем! Вот, – он положил на стол листок, – график Пашкиных вылетов.
Антон взял листок и увидел в нем столбик дат.
– Где взял? – пораженно спросил он.
– Тонька дала, – рассмеялся Мамалюк. – Я был у нее, сказал, что ты весь издергался и просто сгораешь от желания увидеть ее. Но к тебе сейчас нельзя, родственники приехали. Да и мало ли, увидит кто. В общем, она тоже захотела с тобой встретиться. Я сказал, что ты сейчас устроился к одному бизнесмену водилой. Тонька и написала график полетов.
– А как он ей-то дал? – не понял Антон.
– Так он сказал, что детей на это время будет отдавать матери, и сам написал.
– Молоток ты, Мамалюк! – захохотал Антон. – Придется наведаться к Тонюхе. А тебе, значит, причитаются бабки, премию заработал.
– Ты, может, поговоришь с шефом, – вздохнул Мамалюк, – может, и меня в Париж отправят?
– Без базаров! Переговорю!
– Все хорошо, – сообщила по телефону Луиза. – Проверила двух. Поверили, – засмеялась она. – Одной рожать через месяц, другой вообще вот-вот. Но роды можно вызвать и раньше. Препарат…
– Молодец! – не дал договорить ей Шарафутдин. – Запиши еще один адрес.
– У Тони был какой-то мужчина, – сказала молодая женщина в джинсах. – Правда, недолго, но…
– Рая, – вздохнула Надежда Павловна, – не надо шпионить за Тоней. Мне это неприятно слышать. Тем более что сейчас Павел дома. Однако даже если его не будет, ради Бога, не надо этого.
– Но, Надежда Павловна, – торопливо заговорила женщина, – я давно…
– Хватит, Рая, – одернула ее Надежда Павловна, – уходи.
– Как я ненавижу тебя, – прошептала Тоня, – твой голос, твою рожу. Я готова убить тебя! – Она остановила взгляд на лежащем на столе большом кухонном ноже. Взяла его. Зажмурившись, вздохнула и отбросила нож. – Все равно дети будут со мной, – прошептала она.
Хаджи нанес несколько резких сильных ударов в середину подвешенного к потолку гаража брезентового мешка с песком.
– Все тренируешься? – услышал он голос вошедшей Луизы.
– Боюсь потерять форму. – Повернувшись, он взглянул на нее. – А на самолетах, вполне возможно, летают сотрудники ФСБ, и поэтому надо быть готовым ко всему.
– А как же летчики? Ведь в кабину вы не войдете…
– Мое дело захватить самолет. А дальше будем действовать по обстановке. Если не пустят в кабину, начнем убивать. – Он ударил ребром ладони по мешку.
– А ты убивал голой рукой?
– Было, – самодовольно отозвался он. – На пленных оттачивал удар ребром по горлу. Один раз убил.
– Послушай, не обижайся, но ты, надеюсь, понимаешь, – осторожно начала она, – что оттуда ты уже не вернешься в любом случае. Ты молод, силен и вдруг…
– Знаешь, – перебил ее Хаджи, – я раньше не верил в небесные силы. С детства занимался спортом, боксом, борьбой, потом каратэ. Я хороший воин, молод, силен и сейчас живу ненавистью. Но мне надоели горы, надоело прятаться. Вылазки, засады – все это не то. Я понимаю, когда убивают врага, видя его лицо или…
– Но если вы захватите самолет, – не дала продолжить ему Луиза, – ты тоже не увидишь врагов.
– После атаки самолетов в США мы много говорили о том, смог бы кто из нас так поступить. Я заявил, что смогу. Россию нам не победить. Эти взрывы шахидов приносят только вред, а тут мы докажем миру, что не просто отсиживаемся в горах, посылая на смерть женщин с поясами шахидов, но способны на настоящую атаку. Бен Ладен не защищает свою страну от гяуров. Он просто воюет со всемирным злом. Для него главное – США. А для нас – Россия. Мы захватим самолет и ударим им, куда будет угодно Аллаху. Сейчас я верю в него и верю, что после гибели я попаду в рай…