Кровавый план египтянина
Шрифт:
– Ты предал своих гяуров, – перебил его араб, – а теперь предаешь нас. И ты умрешь как собака! – Он смачно плюнул в лицо русского наемника.
– Я бы перебил их всех, – процедил боевик, державший заломленную руку Власова.
– Пойдешь на операцию, нукер! – ожег его взглядом араб. – Убивай! Нет пощады неверным! Аллах акбар!
– Давай я попытаюсь прорваться со взрывчаткой к зданию МВД Ичкерии, – горячась, говорил Горец. – Не надо в школу…
– Придет и твой черед! – жестко оборвал его Басаев. – Иди и занимайся с новичками.
– Но там будут дети наших…
– Наши здесь! Иди занимайся делом. Выбери воинов для своей группы. Только не троих нукеров, которых отобрал Абу Хабиб.
– Подожди, – растерянно остановил пожилого чеченца худощавый юноша, – как это стрелять по школе?
– Ты что, – усмехнулся тот, – разучился пользоваться гранатометом? Займешь позицию, время у тебя есть, выберешь место и, когда там начнутся торжества, ударишь из гранатомета. Он противотанковый, так что представь, что произойдет со школой неверных.
– Но в школе будут дети, – пробормотал юноша.
– Твоих детей там не будет. И не вздумай не исполнить приказ Шамиля. Предстанешь перед судом шариата. Аллах акбар! – Чеченец огладил бороду.
– Аллах акбар, – тихо отозвался юноша.
– Наши люди проводят ее, – говорил плотный усатый чеченец, – до Ингушетии. Оттуда сопровождать будете вы. Она должна попасть в Москву шестого. Абу Хабиб не примет никаких объяснений, если шахидка не доедет до Москвы. – Он положил на стол паспорт. – Конечно, никакой экспертизы он не выдержит, но после ареста федералами паспортистки, которая помогла кое-кому из группы захвативших «Норд-Ост», больше никто не рискует идти на это. Да и вообще сейчас стало опасно. Жители Ичкерии, в особенности горожане, все больше доверяют Москве.
– Мы все сделаем, – заверил его крепкий мужчина в камуфляже.
– Папа! – закричали, подбежав к вошедшему в комнату Павлу, дети.
– Милые вы мои! – Присев, он прижал их к себе. – А что я вам привез? – улыбаясь, спросил Павел.
– Понятно, – кивнула державшая сотовый Захра. – И когда это понадобится?
– Будьте готовы в любой момент, – услышала она голос Абу. – Конечно, я свяжусь с вами заранее, но нужно быть начеку. Русский узнал через жену Кудрявцева график его полетов?
– Нет. Она его к себе больше не подпускает. И он боится, – презрительно фыркнула чеченка, – я поняла это…
– Пусть узнает, – не дал договорить ей Абу Саид. – Если сделает это, сразу получит двадцать пять тысяч евро и билет в Париж. Что с Хаджи?
– Он вернулся к Луизе. У нее все нормально. Поверили, что муж сам напоролся на нож. За это время она сумела…
– Отлично, – снова перебил ее Абу Саид. – Немедленно найди Выключателя. Он должен узнать график полетов Кудрявцева.
– Понятно, – недовольно проговорила она. – Но мне кажется…
– Делай, что я сказал.
– Нам нужны деньги, – осмелилась заявить Захра.
– Завтра вы их получите. Выделите половину Луизе и Хаджи. Выключателю и Мамалюку предложите то, о чем я говорил.
– Ну ты и мужчина! – застегивая халат, проговорила Мария-Луиза.
– Давно не был с женщинами, – отозвался лежавший на кровати Хаджи. – А как ты сумела отделаться?
– Сумела. Мария Львовна Новикова вне подозрений. Ко мне, кстати, здесь все относятся хорошо, хотя и знают, что Александр привез меня из Ичкерии. Я поменяла имя и даже получила отчество, – усмехнулась она. – И все это время просто ждала. Я ненавидела окружающих и готова была резать их всех. Но приходилось улыбаться и даже с гневом говорить о моих братьях и сестрах, воюющих с Россией. И вот дождалась. Александр знал, но ему было все равно. Он любил деньги, а их у меня было немало и…
– Хватит! – Он поднялся и, поглаживая мускулистый живот, подошел к окну. – Снова придется прятаться. Слава Аллаху, немного осталось. Ты будешь участвовать?
– Как повелит Аллах, – ответила Луиза.
– А как? – зло спросил отключивший телефон Антон. – Я бы с удовольствием, но… – Он выматерился.
– Попробуй еще раз подъехать к ней, – посоветовал Мамалюк. – Она же тогда бухая была.
– Павлик вернулся, – сообщил ему Антон. – Вот сучка! Да и этот тоже хорош. То приручи, то на хрен посылай. А тут крутись! – Он снова выругался.
– Что ты так засуетился-то?
– Да наезжают. Нужен график Пашкиных полетов. Десять тысяч баксов обещают и билет куда захочу. – Он приуменьшил обещанную сумму и не сказал про Париж.
– А я? – встрепенулся Мамалюк. – Выходит, ты…
– Так куда ж я без тебя-то? – махнул рукой Антон. – Мы с тобой одной веревочкой связаны. Но как этот график гребаный узнать?
– Слышь, – помолчав, сказал Мамалюк, – помнишь, у Ветра баба была? Она же в аэропорту работает. Сунуть ему пару сотен зелени, он и узнает.
– Да никого посвящать в это не хочется. Ведь если что случится, все сразу вспомнят нашу просьбу и менты наверняка узнают. Где бы мы ни были, нас возьмут.
– Тоже верно. А ты точно меня не бросишь?
– Конечно, не брошу. На кой хрен бы я тебе говорил про это?
– Придумаем что-нибудь. Сегодня я перетру по-умному с одной телкой…
– Смотри потом не жалуйся…
– Слушай, – перебил Мамалюк, – если это в натуре, то я возьму остальные, у меня там почти восемь кусков, и у тебя тоже имеются.
– А с кем ты хочешь переговорить?
– Да есть одна шкура, соседка Пашкина. Она так, как бы между прочим, переговорит с Тонькой. Та и выложит ей…
– Хреновину городишь, – недовольно поморщился Антон.
– А вот увидишь, – обиделся Мамалюк.
– Если что-то вытечет от тебя, – предупредил Антон, – лучше сам в милицию иди.
– Все будет нормально, – кивнул Мамалюк.
– Не стала я на нее заявление писать, – вздохнула Надежда Павловна. – Ты уж сам решай.
– Все, – кивнул Павел, – подаю на развод. И детей…