Кровавый поход
Шрифт:
Инспектор не мог не восхититься тем, как быстро команда справилась с мачтами. Потом суда снова подняли якоря и поплыли вниз по реке; Адамат покинул свое место на краю стены и двинулся следом.
Адамат удивился еще больше, когда корабли опять остановились между мостами, всего в полумиле от выхода в Адроанское озеро. Он особо отметил, что они расположились рядом с высоким зданием кафедрального собора в Новом городе.
Адамат спустился со стены и начал пробиваться сквозь толпу, чтобы перейти реку по мосту и подобраться ближе к собору. Время от времени он бросал взгляд на корабли, но там ничего не менялось. Все та же суета на палубе, и никаких приготовлений к спуску шлюпок или стрельбе из орудий.
Между собором и рекой располагался амфитеатр, где настоятель мог читать проповедь. К тому времени, когда Адамат добрался туда, площадь уже была переполнена людьми, разглядывавшими корабли.
Это была смертельно опасная ловушка. Адамат проклял всех собравшихся на площади за глупость. Если Кларемонте прикажет открыть огонь, сотни людей погибнут от одного залпа.
Адамат заметил знакомое лицо и начал проталкиваться к реке. Там стоял Рикард в окружение других лидеров союза. Фель тоже была с ними.
– Рикард, что за бездна здесь происходит? – потребовал ответа Адамат.
– Понятия не имею, – признался тот. Рикард выглядел таким же растерянным, как и все в этой толпе, и с настороженным видом разглядывал корабли. – Я привел много своих парней, вооруженных всем, что мы смогли найти. Но если Кларемонте откроет огонь, мы ничего не сможем с этим поделать. Вот если он попытается высадиться на берег, тогда мы остановим его.
– И какой дурак станет это делать? – поинтересовался Адамат.
– Смотрите, – сказал кто-то в свите Рикарда, – они спускают шлюпку.
Инспектор присмотрелся к кораблю. Матросы забегали по палубе, внезапно шлюпка качнулась и поползла вниз, к воде. С борта сбросили веревочный трап, и по нему тут же начали спускаться какие-то люди.
– Дайте мне подзорную трубу, – попросил Адамат.
Фель мгновенно передала ее инспектору.
Он отыскал шлюпку и внимательно рассмотрел. Шестерка бруданских солдат. Гребцы. Несколько мужчин в цилиндрах.
Инспектор сосредоточился на одном лице.
– Он здесь, – объявил Адамат через мгновение, – в шлюпке.
– Кто?
– Кларемонте.
– Бездна, как ты узнал?
– Однажды я видел его портрет в представительстве торговой компании. Еще до того, как Кларемонте ее возглавил.
– Пусть только этот мерзавец появится здесь! – горячился Рикард. – Мы подготовимся к встрече.
Кларемонте казался чем-то взволнованным. Он рассмеялся над шуткой кого-то из гребцов, затем похлопал солдата по спине. У него было привлекательное лицо с высокими скулами, резко отличавшееся от остального тела – рыхлого, выдающего возраст и привычку жить в роскоши. Взгляд Кларемонте был бодрым и жизнерадостным, совсем не таким, как у его покойного агента лорда Ветаса.
Шлюпка отплыла от корабля. Лорд Кларемонте стоял на носу, чуть подавшись вперед, как военачальник, командующий вторжением.
Как и было на самом деле, если Адамат правильно понимал ситуацию.
Но где его солдаты? Почему он высаживается практически в одиночестве, прямо в руки поджидающей его толпы, которой объявили, что он прибыл отобрать все их имущество?
Шлюпка остановилась в отдалении от берега и бросила якорь. Лорд Кларемонте выпрямился, взглянул на площадь и развел руки.
– Жители Адопеста! – с улыбкой заговорил он, и слова с невероятной силой пророкотали над рекой.
41
С высоты старой колокольни Тамас смотрел на дождь, плотной завесой накрывший Альватон.
Утро выдалось серым и пасмурным, и фельдмаршал сомневался, что днем на улице станет намного светлее. Он не мог даже разглядеть Горелую гряду, хотя она возвышалась меньше чем в миле отсюда.
Превосходный день для того, чтобы его армия незаметно вошла в город.
Ужасный день для сражения.
Порох отсыреет, земля размокнет, а одетые в одинаковые синие мундиры противники не смогут отличить своих от чужих.
Улица внизу была запружена кезанскими солдатами и подводами, на которых перевозили припасы.
Тамас с тревогой наблюдал за ними. Если он прав – а он боялся, что так оно и есть, – уходя из Альватона, Никслаус предаст город огню. Разрушит все здания, убьет всех жителей, оставив достаточно следов, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения, кто стоит за этим нападением.
Застава Горного дозора находилась отсюда примерно в двадцати пяти милях. Рано утром Тамас слышал с той стороны слабые отзвуки пушечной стрельбы: Никслаус атаковал.
Это было всего лишь небольшое укрепление, совсем не такое мощное, как Вершинная крепость на Южном пике. Просто блокпост на дороге. Против двух бригад кезанской пехоты дозорным долго не продержаться.
Несколько часов назад Тамас отослал Влору обратно в лагерь своей армии.
Теперь ему не хватало ее. Некому будет прикрыть спину в бою. Деливские партизаны не доверяли Тамасу, поэтому большую часть времени он просто наблюдал за кезанскими солдатами, пытаясь обнаружить признаки того, что Никслаус начал действовать. Одним глазом Тамас следил за дорогой, надеясь увидеть Гэврила среди заключенных, сгоняемых кезанцами на работы.
В часовне под башней послышался шум. Массивная дверь открылась и закрылась снова. Мгновение спустя раздались шаги по каменной лестнице. Тамас провел пальцами по рукоятке пистолета, затем зажал патрон, осторожно раскрыл его и высыпал крошечную порцию пороха на язык.
Этого хватит, чтобы сохранить подвижность, справиться с усталостью и обострить зрение. Но недостаточно для того, чтобы заработать пороховую зависимость.
Во всяком случае, фельдмаршал очень на это надеялся.
По ступеням поднялась Халона. Она приблизилась к Тамасу, стоявшему возле огромного бронзового колокола.