Кровавый разлом
Шрифт:
— А вы не узнали водителя?
— Нет… в кепке. Я видел только силуэт.
— А номер не заметили?
— На таком расстоянии? К тому же машина была на мосту, а я под. Заметил только цвет — темно-красный… мне кажется, я видел такую же машину на Эланде. Она стояла недалеко от моего дома, а потом уехала. Это было несколько дней назад.
Марклунд достал блокнот:
— А поподробнее?
— Что я могу сказать… номера, по-моему, шведские, хотя буквы и цифры я не различил… мне кажется, это был «форд-эскорт». — Он устало посмотрел на Марклунда. — Невелика помощь.
Инспектор закрыл блокнот:
— Никогда не знаешь, что важно, а что нет.
Перу показалось, что Марклунд сказал это больше по привычке.
Джерри все глубже погружался в кому. Он уже не открывал глаз, хотя иногда видно было, как шевелятся за тонкими желтыми веками глазные яблоки. Дышал он мелко и часто и произносил только отдельные малоразборчивые слова, похожие на шведские женские имена:
— Жозефин, да…
— Аманда…
— Шарлотта?
— Сюзанн, что ты хочешь?
Дыхание становилось все слабее, но он продолжал бормотать. Пер улавливал знакомые имена и названия.
— Бремер…
— … Моленг Ноар…
— … и Маркус Люкас, такой больной…
В воскресенье, часов в восемь вечера, Пер задремал. Вдруг он услышал шепот:
— Пелле?
Отец смотрел на него совершенно ясными глазами. Пер вздрогнул.
— Я здесь, — сказал он. — Все в порядке, папа.
— Хорошо Пелле… Хорошо…
Он замолчал. Пер наклонился к отцу:
— Кто был за рулем? Кто вел машину?
— Бремер.
— Этого не может быть.
Джерри кивнул и закрыл глаза.
Он умер через час. Слабо вздохнул — и умер. Свист и хрип прокуренных бронхов, который Пер привык слышать с самого детства, прекратился навсегда.
Пер сидел рядом и держал руку отца еще долго, не говоря ни слова и ни о чем не думая.
Сидел и ощущал себя круглым сиротой. Теперь у него не было ни матери, ни отца. Он попытался вспомнить, кому он должен сообщить о смерти Джерри, и не смог вспомнить ни единого человека.
Он встал и пошел искать врача.
46
Пер вернулся в «Casa M"orner» в час ночи. Проследил, как тело отца погрузили на носилки и увезли, поехал домой.
Последнее, что сделала дежурная сестра, — настежь открыла окно в палате. Шторы заволновались, в комнату устремился холодный ночной воздух.
— Я всегда так делаю, — сказала она, застенчиво улыбаясь. — Пусть душа летит, куда ей надо.
Пер молча согласился. Он посмотрел на окно, и ему показалось, что он видит, как душа Джерри, похожая на мерцающий серебристый шар, парит в воздухе над больничным двором. Что будет дальше? Шмякнется на землю или взлетит к звездам?..
Он медленно пересек Эландский мост и поехал на север, все время оглядываясь в зеркало заднего вида. Пару раз видел, как сзади быстро приближаются фары, машинально сжимал баранку, но обе машины обогнали его и проехали мимо.
У каменоломни было очень темно. Слабо светились только одинокие лампочки у дверей вилл. Он подъехал к дому, вышел из машины и прислушался. Полная тишина, если не считать вкрадчивого шепота ветра в кустах.
Еще не входя в дом, он услышал, что в кухне звонит телефон.
Пер, не торопясь, вошел в дом. Звонки упорно продолжались, словно кто-то знал, что он поблизости.
Маркус Люкас, подумал Пер. Сидит где-то в укрытии и гадает, удалось ли ему убить моего отца.
Удалось.
Он открыл дверь и прошел в кухню, несколько секунд смотрел на не желающий униматься телефон и взял трубку:
— Алло?
Никто не ответил. Странные, ритмические звуки.
Наверняка запись, как и в прошлый раз. В Чистый четверг кто-то звонил и включил ту же самую запись.
Но теперь он понял, что это за звук. Это был повторяющийся женский стон. Звуковая дорожка одного из фильмов Джерри.
Пер сжал трубку.
— Говори, — сказал он. — Чего ты хочешь?
Никто не ответил. Пер послушал еще немного и сказал:
— Кончай. Джерри умер. Тебе удалось его убить.
Звуки продолжались еще несколько секунд, потом послышались короткие сигналы.
Пер медленно положил трубку, словно боялся ее разбить, и глянул в зеркало. На него смотрела бледная, усталая физиономия.
На что они намекают? Что Маркус Люкас на этом не остановится? Что он будет преследовать не только Джерри? Что он собирается отомстить не только отцу, но и всей семье Мернер? Грехи отцов падают на детей и внуков…
Он поднялся, взял фонарь и пошел в сарай Эрнста.
Каменные тролли смотрели на него и, казалось, ухмылялись в неверном свете карманного фонаря.
Молотки, пилы, ломы, кувалды, деревянные биты — целый арсенал. Некоторые инструменты уже никуда не годились, но были и почти новые, хорошо заточенные. Помимо этого, Пер обнаружил большой, устрашающего вида, колун. Он взвесил его в руке.
Хочешь отомстить? — подумал он. — Приходи. Посмотрим, удастся ли тебе и меня принести в жертву за грехи отца.
Он взял несколько инструментов в охапку и отнес в дом. Заперся и распределил свое вооружение по комнатам так, чтобы всегда иметь под рукой хотя бы что-то. Колун положил рядом с постелью. Лег, уставился в потолок и подумал о Маркусе Люкасе, мстителе без лица.
И неожиданно быстро заснул.
Проснулся Пер через четыре часа — солнце уже светило вовсю. Он поморгал, увидел колун и тут же вспомнил весь вчерашний день.