Кровавый разлом
Шрифт:
Ему расхотелось бежать, и он просто пошел быстрым шагом.
Скоро он уже был на хуторе. Газон за эти дни покрылся сочной зеленью. Вид был совершенно идиллическим, но он невольно покосился на покрытый травой и мхом прямоугольный фундамент. Теперь он знал, почему Вендела, когда показывала ему хутор, все время на него поглядывала. Это было все, что осталось от сгоревшего коровника.
Даже трава на нем была не такой изумрудно-зеленой, а какой-то серо-желтой. Но это, наверное, его фантазии, и ничего больше.
Они
Он вспомнил Ганса Бремера и его увлечение пиротехникой. Для кого студия в Рюде была собственным домом? Для Джерри и Бремера. И если у кого-то была возможность напичкать дом зажигательными бомбами, так это у Бремера. Но Бремер лежал связанный на втором этаже и сгорел вместе с домом, хотя Джерри все время продолжал говорить о нем как о живом. Он утверждал, что Бремер ему звонил, что Бремер сидел за рулем того «форда» в Кальмаре… Бремер, Бремер, Бремер…
Пер не принимал слова отца всерьез — Джерри был болен, плохо ориентировался и вообще мало что соображал. Но почему он сам-то так уверен, что это именно Ганс Бремер, а не кто-то другой, погиб в огне?
А почему он должен сомневаться? И сестра Бремера это подтвердила, и полиция вряд ли могла сделать такую ошибку. У них есть зубные карты и отпечатки пальцев, а теперь еще и ДНК…
Он подошел к дому и постучал. Хозяева были на месте. Женщина, которая ему открыла, прекрасно помнила Венделу.
— Да-да, она заходила несколько недель назад… она, оказывается, жила здесь, когда была девочкой.
Пер кивнул и пошел дальше, перешагнул через покрытый мхом каменный заборчик и вышел в альвар. Земля просохла и покрылась бесчисленным множеством неприхотливых цветов и кустиков — тех, кому для жизни хватало тончайшего слоя земли на известняковых плитах.
Весна вошла в свои права, а он даже и не заметил, когда это произошло.
Несмотря на сухую и ясную погоду, он не встретил ни единой души. Все, наверное, уже расползлись по домам к накрытым к празднику столам. Где-то пела одинокая птица. Наверное, славка — черная или серая, песенка у них почти одинаковая.
Он прибавил шаг. Дорогу спросить было не у кого, он полагался только на свою память и способность ориентироваться. Он надеялся, что ноги сами выведут его к эльфовой мельнице.
66
Перу показалось, что он дошел чуть не до середины узкого острова. Наконец увидел на горизонте какую-то рощицу и побежал.
Через десять минут он согрелся, но потерял дыхание и снова перешел на шаг. Никаких камней видно не было, но на севере он увидел заросли можжевельника, показавшиеся ему знакомыми. Кусты стояли кольцом, точно в хороводе.
Подойдя поближе, он разглядел сквозь заросли контуры большого валуна. Это был тот самый камень, он узнал его по характерной угловатой
Солнце вышло из-за туч. Оно висело на западе, уже довольно низко, — готовилось к закату. Тени кустов легли на траву длинными траурными лентами. Он начал протискиваться в узкий проход — и остановился. На траве рядом с камнем кто-то стоял. Маленькая худенькая фигурка.
Это был мальчик в джинсах и голубой, тоже джинсовой, курточке. Он повернул голову и улыбнулся.
Пер отвернулся, потом опять посмотрел на мальчика и несколько раз с силой зажмурился. Но мальчик не исчезал. Это явно была не галлюцинация. Лет восемь или девять. В руках — небольшой деревянный ящик.
— Привет, — сказал Пер.
Мальчик не ответил, и Пер подошел поближе:
— Как тебя зовут?
Снова молчание.
— А что ты тут делаешь?
Наконец мальчик ответил, коротко и загадочно:
— Я здесь живу. — И показал куда-то на северо-восток.
Пер посмотрел — ни одного дома поблизости видно не было, но если бы и были, их все равно не видно за деревьями.
— А ты здесь один?
Мальчик отрицательно покачал головой.
— Я ее положил на бок, — сказал он. — Так полагается.
И только в эту секунду Пер увидел Венделу. Она лежала чуть поодаль, в тени валуна. Глаза ее были закрыты, а руки сцеплены под подбородком. На ней были шапочка и неуклюжая пуховая куртка. Похоже было, что она спит.
Пер подошел и наклонился к ней:
— Вендела?
Он потряс ее за плечи и понял — нет, она не спит. Это не сон. Она без сознания. Рядом с ее головой на траве была небольшая лужица, а из полуоткрытого рта пахло чем-то кислым — ее рвало.
— Вендела!
Никакой реакции.
Мальчик стоял чуть поодаль и с интересом наблюдал за его реанимационными попытками. Вендела не приходила в сознание. Пер встал. Слава богу, он взял с собой мобильник… но как объяснить врачам «скорой», куда они должны ехать? Он посмотрел на мальчика:
— Мы должны помочь Венделе… она больна. Знаешь ли ты хоть одну дорогу поблизости?
Мальчик кивнул так, что коснулся подбородком груди, и повернулся. Пер подхватил Венделу под мышки и приподнял. Она была очень легкой, он вполне мог ее нести.
Они медленно пошли на восток. Солнце светило им в спину. Мальчик не выпускал из рук свой деревянный ящичек, но метров через пятьдесят остановился и показал на куст можжевельника.
— У меня здесь тайник, — сказал он страшным шепотом.
Пер посмотрел — в кустах лежали несколько журналов. Он вздрогнул, но это были обычные детские журналы с комиксами.
— Надо идти, — сказал Пер. Руки уже начали уставать, он даже не остановился у куста, важно было не сбиваться с темпа.
Мальчик задержался у своего тайника, но через минуту уже догнал Пера.