Кровное дело шевалье
Шрифт:
Как и повсюду в Париже, ревностные католики поставили возле деревянной фигуры табурет и водрузили на него ящичек для сбора пожертвований святому Антонию. Богатые горожане кидали в ящик су и денье, бедные — лиары. Нищие приносили кусочки хлеба и овощи на похлебку святому и его служителям. А те, у кого не было даже такой малости, проходя мимо, крестились и шептали молитвы.
Разумеется, по вечерам монахи уносили собранную милостыню в обитель. Так вот, в тот день, о котором мы рассказываем, слуг Божьих оскорбило поведение некоего пожилого мужчины вполне приличной наружности: поравнявшись со статуей, он решительно отказался опустить в ящичек монету.
— Ну хоть помолитесь перед святым Антонием! — сказал мужчине кто-то из монахов.
— Это вовсе не Антоний, — заявил пожилой горожанин. — Это Гиппократ.
Такое святотатство привело всех окружающих в ярость. Сбежался народ, раздались крики:
— Еретик! Смерть ему! Смерть гугеноту!
К вопящим людям подъехал экипаж, запряженный белой лошадью. Из его окошечка выглянула хорошенькая юная дама и, поняв, какая угроза нависла над немолодым почтенным господином, хотела образумить толпу:
— Что вы делаете! Это же знаменитый ученый Рамус! [8]
Услышав ее голос, старик, вокруг которого бесновались обезумевшие фанатики, попытался пробиться к экипажу.
— Дайте же ему пройти! — занервничала дама. — Уверяю вас, это Рамус, ученый Рамус.
Но разъяренная чернь поняла лишь одно: женщина в карете заступается за еретика. Дверцы экипажа не украшали гербы, стало быть, дама не принадлежала к знатному роду и потому фанатики могли действовать, как им заблагорассудится. И вот уже кто-то завопил:
8
Рамус, Пьер де ла Раме (1515-1572) — французский философ, математик, механик; гугенот. Погиб в Варфоломеевскую ночь.
— Смерть гугенотке! Обоих на костер!
Вокруг экипажа сомкнулось плотное кольцо, и, опьяненные видом беспомощных жертв, горожане уже грозно надвигались на даму. Она испуганно вскрикнула, окровавленный Рамус из последних сил вцепился в дверцу кареты.
— Позвольте! Позвольте! — прозвучал чей-то решительный голос.
Через толпу к экипажу пробился юноша, обнажил длинную шпагу и, ловко орудуя ею, отогнал фанатиков от кареты. Это был, конечно, шевалье де Пардальян.
Молодая дама, косясь на нежданного защитника, осмелилась открыть дверцу, схватила Рамуса за руку и втащила его в экипаж.
— Сегодня вы спасли мне жизнь, — тихо проговорил старик, — но несчастна страна, в которой люди столь злы и жестоки…
Толпа ревела, видя, что жертвы ускользают, но Жан, рассекая воздух Молнией, никого не подпускал к экипажу. С другой стороны подоспел Пардальян-старший. Вытащив шпагу и ринувшись на фанатиков, он быстро рассеял скопище людей и привел в себя самых ярых защитников святой веры. Теперь экипаж смог наконец тронуться; отец и сын шагали рядом с ним.
Поскольку большая часть прохожих так и не поняла, что случилось, никто не бросился за каретой, лишь те, кто яростнее прочих атаковал экипаж, погрозили ему вслед кулаками. Оба Пардальяна вложили шпаги в ножны, и отец возмущенно зашипел на сына:
— Ну во что, во что ты снова ввязался?!
Шевалье промолчал. Его внимание было поглощено совсем другим: экипаж направлялся на улицу Барре, прямо к тому особняку, куда ходила когда-то Жанна де Пьенн.
Старый Рамус вышел из кареты, за ним выпорхнула юная дама.
— Зайдите ко мне, отец мой, — улыбнулась она ученому. — Вам необходимо отдохнуть.
— Пожалуйте и вы, господа, прошу вас, — ласково обратилась женщина к Пардальяну с сыном.
Они последовали за хозяйкой, которая провела их в роскошную, изящно убранную гостиную. Немолодая служанка подала вино и прохладительные напитки.
— Я Мари Туше, — с очаровательной улыбкой промолвила юная дама. — Пожалуйста, скажите мне, как вас зовут. Я должна знать, кто спас меня от верной смерти.
Шевалье хотел было представиться, но отец, наступив ему на ногу, торопливо поклонился:
— Мое имя — Бризар, мадам, в прошлом сержант королевской армии, а мой молодой друг — господин де Ла Рошетт, дворянин.
Мари Туше искренне и горячо поблагодарила своих защитников и взяла с них слово непременно навестить ее еще раз. Почтенный ученый крепко пожал руки храбрецам, и Пардальяны покинули уютный особнячок на улице Барре.
«Что связывает эту женщину с Жанной де Пьенн?» — спрашивал себя Жан.
А его отец сердито ворчал:
— Ну почему мы должны рисковать жизнью ради незнакомых дам и неведомых стариков? К тому же вы чуть не выболтали, кто мы такие!.. А ведь кругом враги… Помните: нужно постоянно быть настороже!
— Батюшка, вы в самом деле считаете, что женщина, которую мы вырвали из лап фанатиков, донесет на нас?
— Нынче такое время, что и от самого близкого друга жди удара в спину!
Назавтра Карл IX, как обычно, Нансе тайный визит Мари Туше. Она рассказала ему о том, что случилось накануне, и воскликнула:
— Сир, если я хоть немного дорога вам, умоляю, разыщите и отблагодарите бывшего сержанта Бризара и юного смельчака, дворянина де Ла Рошетта!
Карл IX нежно улыбнулся и кивнул:
— Непременно, бесценная моя Мари! Они получат достойную награду!
Этот визит к Мари Туше имел целый ряд последствий.
Во-первых, король повелел во что бы то ни стало разыскать отставного сержанта Бризара и молодого дворянина Ла Рошетта. Обнаружив, их следовало немедленно препроводить к его величеству.