Круги ужаса(Новеллы)

Рэй Жан

Меня эти хищники вовсе не интересовали, но вход в Народный лекторий был бесплатным, а зал превосходно отапливался.

В конце концов я заснул — меня разбудили слова сторожа: «Дамы и господа, мы закрываем!»

Соседка моя уже ушла, но на ее стуле лежала сумочка. Никто не видел, как я присвоил ее и спрятал под пальто. В сумочке не было ничего ценного — несколько шиллингов, они пришлись, как нельзя, кстати, да пачка листов, исписанных

тонким женским почерком.

Я прочел их позже — мне в руки попала рукопись романа, действие которого происходило в пресловутом Лингорском лесу.

Как раз в эти дни издательство «Грейп и сыновья» объявило о намерении опубликовать книгу об экзотических приключениях.

Я переписал рукопись, кое-что прибавляя, кое-что выбрасывая.

«Грейп и сыновья» заплатили пять фунтов и придумали автору новое имя — Адельсон Летхем.

Обидно, что моя откровенность ни на йоту не продвинет Вас в интересующем нас деле.

Постскриптум. Готовясь к экспедиции в «запретную зону», я обнаружил тайник, куда Петерс прянет свое виски, и накапал в бутылку капель тридцать снотворного, которое мне очень расхвалил один аптекарь.

Спенсер-Холл погрузился в сон. Последним погасло окно Шортена. Энди выскользнул из дортуара, где спали его ученики, и направился в правое крыло здания.

Он не стал зажигать карманный фонарик, так как коридоры заливал лунный свет.

Проходя по часовне, он едва не споткнулся о темный мягкий предмет, который вначале принял за кучу тряпья. Но, приглядевшись, узнал пальто отца Дилмотта, сшитое из грубого черного драпа. Позади аналоя, где во время службы восседали Спенсер, Галлант и Шортен, виднелась низенькая дверь, ведущая в правое крыло. Она не была заперта, и Энди беспрепятственно миновал ее. Он очутился в холле, едва освещенном венецианским фонарем, и снова чуть не споткнулся, но на этот раз о тело Петерса.

Слуга храпел словно орган, от него разило крепчайшим виски.

Энди Грейг огляделся. В холл выходило три двери, взгляд притягивала одна из них — великолепные позолоченные створки с резными фигурками азиатского типа.

Он приблизился и, преодолев последние колебания, толкнул дверь. Дурманящий аромат ладана и цветов пахнул ему в лицо, а ярчайшие краски заставили на миг зажмуриться.

Странное видение! Вначале ему показалось, что он попал в самый центр громадного кристалла авантюрина. Через несколько минут он вынырнул из призрачного мира и различил окружающие его предметы.

Огромные пузатые Будды, восседавшие среди цветов, искоса смотрели на гостя, повсюду высились чудовищные божества с звериными ликами, а к потолку клубами поднимался голубой дым с одурманивающим запахом.

Вдруг Энди с ужасом отступил — из цветочных

зарослей выполз розоватый питон-гигант и стал медленно сворачиваться в кольца.

Грейг сделал несколько шагов в этом невероятном мире, и до него сквозь позолоченную дверь еще долетал вульгарный, но успокоительный храп слуги!

Неожиданно страх ушел, и Энди услышал имя, повторенное несколько раз: «Сарепа… Сарепа…»

Бам! Молодой человек подскочил на месте — воздух вокруг задрожал от звуков исполинского гонга, и тут же фон декорации, бывший, скорее всего, ярко-пестрым театральным занавесом, внезапно исчез, и незваный гость увидел…

…Три или четыре ступеньки, на которых стояли Спенсер, Шортен, Галлант и Дилмотт.

Шортен смотрел на него своими светлыми сумасшедшими глазами. Галлант уставился в пол; взор Спенсера был устремлен куда-то вдаль, а Дилмотт медленно листал страницы какой-то книги.

Священник запел козлиным фальцетом, и Энди услышал слова отходной молитвы.

В его голову пришла нелепая мысль:

«А черное пальто он забыл в часовне…»

Мысль исчезла, он поднял взгляд вверх и содрогнулся.

В кресле, больше походившем на трон, восседала женщина ослепительной красоты.

Ему вспомнились слова Мендавена: «Гувернантка… она — негритянка».

Женщина была не негритянкой, а одной из сказочных малайских красавиц, героинь древних легенд, которые до сих пор рассказывают в странах, лежащих вокруг Индийского океана. Но Энди Грейга потрясла не ее трагическая красота. Он узнал в ней женщину, оказавшуюся его соседкой в Народном лектории в тот холодный и голодный вечер, когда он украл ее сумочку.

Он долго не мог сообразить, что Спенсер обращается к нему. И тут же заметил стоящего перед ступеньками Петерса, облаченного в черно-красный саронг малайских палачей. Спенсер говорил тихо и быстро:

— Эндрю Грейг, вы дважды предали принцессу Сарепу. Вначале похитив ее записки, а затем опубликовав их. К счастью, ваши читатели сочли их заурядным приключенческим романом, плодом разгоряченного воображения и бесталанного ума. Кто поверит, что принцесса несравненной красоты на самом деле тигрица, принявшая человеческий облик? Даже ученые, верящие в ужасающих оборотней, не разглядели истины.

К несчастью, к нашему несчастью, случилось так, что один из лучших сыщиков Скотленд-Ярда прочел вашу отвратительную пачкотню и подослал сюда в надежде погубить нас. Частично он в этом преуспел, и, может быть, сия мысль послужит вам утешением в ваш смертный час, Энди Грейг. Вы сейчас умрете, а посему мы откроем вам истину.

Мы, служители принцессы Сарепы, были вынуждены покинуть наш древний Лингорский лес, ибо нас начали преследовать английские, французские и голландские власти.

Владычица тигров, пищей которой служит не человеческое мясо, а человеческая кровь, существо реальное. Она перед вами.