Круги ужаса(Новеллы)
Шрифт:
Луна в первой четверти висела над вершинами деревьев, но мне она не мешала из-за плотных полос тумана от близких прудов и полной изолированности места.
Ниша склепа была еще прикрыта деревянным щитом, а узкий колодец, ведущий к входу, даже не засыпали землей, поскольку могильщики Абни-парка славятся своей медлительностью.
Гроб подъехал ко мне после нескольких вращений рукоятки, винты и болты были послушны, а пружины сработали от легкого нажима.
Внутренняя металлическая обшивка была цинковой, но ее даже не заварили, и мой ломик без особого труда выгнул ее.
Мне не пришлось зажигать лампу, хватало света луны, а сэр Гастон, похоже, решил облегчить мне работу, поскольку лежал с разинутой пастью.
Я протянул руку за легендарной челюстью из массивного золота.
Клац!
Я испустил пронзительный вопль — мертвец захлопнул рот, и его зубы через резиновые перчатки глубоко вонзились в мои пальцы.
Я хотел выдернуть руку… Мартышкин труд.
Как я не дергал и не выворачивал руку от ужаса и отчаяния, я только приподнимал голову мертвеца, даже слышал хруст позвонков, но зубы не ослабляли хватки.
— Отпусти меня, дьявольское отродье, или я отрежу тебе башку, — прохрипел я и протянул руку к сумке с инструментом…
Я продолжал тянуться к ней, но зубы только сильнее вонзались мне в плоть — проклятые мертвые челюсти смыкались все плотнее.
В темноте прошелестели крылья ночного хищника, рядом пробежало несколько крыс, но только эта живущая во мраке мерзость слышала меня. Меня начало охватывать странное чувство смирения. Сэр Друм пленил меня своими золотыми зубами крепче стальных наручников.
Мое освобождение будет концом моей карьеры, полным крахом надежд — ведь меня на долгие годы упекут в темницу.
Вдруг у меня за спиной колыхнулись ветви елей и раздался голос:
— Не стоит так суетиться… Это — волчий капкан.
Таинственный грабитель, это мог быть только он, стоял в трех шагах от могилы. Я разглядел его силуэт сквозь ночной туман.
— Миниатюрный волчий капкан, но столь же надежный, как и капкан нормальных размеров, — продолжил голос.
— Освободите меня, и я оставлю вам поле деятельности, — умоляюще произнес я.
— Условия будут другими!
Я узнал голос и поражено воскликнул:
— Мисс Эльза!
— Действительно, Эльза Конклин, а вскоре, надеюсь, миссис Эльза Тил, если только мой дорогой Абель желает, чтобы сэр Друм отпустил его.
— Таковы ваши условия? — пробормотал я.
— На них можно ответить только «да» или «нет».
— Да! — без раздумий заорал я, поскольку ответил бы утвердительно даже семиглавому дракону.
Минутой позже я стоял по другую сторону еловой изгороди, и мисс Эльза разглядывала мою израненную руку.
— Ничего серьезного… Зубья капкана были дезинфицированы; капельку йода, хорошую повязку и через несколько дней все пройдет. А теперь отдыхайте, я закрою могилу.
Обычно я трачу на эту процедуру двадцать минут, но Эльза справилась с ней за десять, и работа была хорошо сделана.
— Отвезите меня домой, — потребовала она, — но не ищите машину в Боуври, где полицейский проявлял к ней слишком пристальное внимание. Я отогнала ее на Парк-стрит.
Мы медленно ехали по пустынным улицам. После долгого молчания Эльза заговорила:
— Я добилась того, чего хотела, Аб. Сочувствую за тот страх и те страдания, что вы испытали, но надеюсь, этого мы обсуждать больше не будем. Завтра отправляйтесь за брачным контрактом. Не волнуйтесь за Руфь, я сама займусь ею. Мы переедем к вам, и Руфь будет вести хозяйство. Рассчитайте Мег Блоксон. Пять фунтов и свидетельство о хорошей службе удовлетворят ее. Итак, дело закончено.
Машина остановилась у ее дома.
— Спокойной ночи, Аб. У вас есть право поцеловать меня.
Она положила мне в руку что-то тяжелое и холодное.
— Челюсть сэра Друма, — улыбнулась она, — она действительно весит более фунта.
Теперь следовало объявить великую новость мисс Блок-сон, и я решил сделать это весьма дипломатично.
— Мег, — сказал я, — у нас скоро появится много народа.
— Вы решили сдавать часть дома? — осведомилась она. — Меня это не колышет, если жильцы будут платить в срок и не станут скупиться на чаевые.
— Нет, все не так, Мег. Однако будет две…
Она оборвала меня и недовольно покачала головой.
— Две собаки или две кошки, — проворчала она. — Добрая весть для экономки.
— Не угадали! — со смехом воскликнул я и положил на стол билет в пять фунтов, а потом объявил ей о своей женитьбе.
— Тысяча несчастий! Ждала ли я подобного, как говаривала душа несчастного грешника, вступая в ад.
Она посмотрела на деньги, как на мокрицу или таракана, потом уперла руки в боки.
Когда мисс Блоксон начинает гневаться, сразу видно, что она увидела свет в Шедуелле или в Уоппинге, а язык ее в эти мгновения сверкает перлами, достойными носильщиков и грузчиков. Она втянула воздух, трижды сплюнула — один раз на пол, второй раз на бумажку в пять фунтов, третий раз мне под ноги.
— Это тебе за суку, которую ты собираешься приютить, свинья. Жалею, что не пожевала табака, иначе харкнула бы тебе в рожу. Итак, его благородство собирается жениться! А я, которая вкалывала здесь долгие годы за несколько грошей, должна мириться с его развратом? Нет, мой золотых зубов мастер, твой номер не пройдет, а твоя потаскуха и ногой сюда не ступит. Ясно?
Мебель и стены пошли кругом — эта дьявольская сука сказала про золотые зубы!
Я не успел ничего спросить, а ее язык заработал с бешеной скоростью: