Кругосветка

Валин Юрий Павлович

Уловив подходящий поток, я снялся с борта гондолы. Меня потянуло навстречу кораблям, почти не взмахивая крыльями, лишь подправляя полет, я по эффектной дуге опустился на мостик «Молнии».

— Так, брякнулось, — пробормотала Профессор, не отрываясь от журнала наблюдений. — Принимаем донесение, не спим.

Младший дежурный научной группы — гардемарин Маар — извлек послание из моей «почтовой» лапы, и, страдальчески сопя, перенес содержание заметки в метеожурнал и зачитал вслух:

— Ясно, ветер юго-восточный, один балл.

— Предсказуемо, ничего экстренного, —

объявила Профессор Лоуд. — Главное — в этих баллах теперь не запутаться.

Наша научная руководитель как всегда, была права. К измерению волнения моря в баллах пока никто не привык, и шкиперы, и прочие моряки норовили прикидывать силу волн по старинке — на глаз — да и вообще ничего не записывать. Нас всех, а особенно научную группу, ждала большая работа.

— Итак! — профессор шагнула к основному научному оборудованию и поправила лист. — По-Северному Третий день Кукушки, по-Прибрежному — день третий Предлета, по-местному — семнадцатый день Покоя с Востока, всю датировку закономерно обнуляем и пишем просто и ясно: День первый Плаванья!

Клавиши самописчей машины звонко заклацали, вахтенные, да и сам капитан Дам-Пир, смотрели, затаив дыхание. На чистом листе бумаги появлялись отчетливые и дивно соразмерные буквы, выстраивались в безупречную строку.

— Да, вот он — прогресс! — провозгласила Профессор, и с чувством влепила точку. — Море, неизведанность и грядущее торжество научной мысли. Если кто к пишмашинке без разрешения полезет — лично пальцы пообрываю!

Глава третья

Круг третий. Дики

Правильный боец просыпается сам, не дожидаясь пиханий, воплей в ухо и щекотаний пяток. Дики напряглась, неимоверным волевым усилием перекинула себя за бортик койки. Повисла на руках и относительно мягко бахнулась пятками о пол. Еще бы научиться сразу в штаны и сапоги попадать… хотя сапоги пока без надобности. Прыгунья разлепила один глаз и посмотрела на сидящую на койке нижнего яруса подругу.

— Еще бы на ладонь левее. И прямо на иглу, — прокомментировала Кэт, зашивающая штаны.

— А кто в такой темнотище шьет? Это, между прочим, вопиюще и вызывающе подчеркивает твое изысканное происхождение. Вот как увидит кто-то, живо слухи пойдут, — сипло со сна предупредила Дики.

— Я жутко. Стеснительная, уединенная, — медовым голоском напомнила Кэт и зверски засадила иглу в шов несчастных штанов.

Любое длительное плавание — штука утомительная и изматывающая. Собственно, пока экспедиция была в море не так уж долго — шли одиннадцатые сутки — но у Кэт возникли проблемы психологического характера. А психология полукровок ланон-ши это такое… ого, что это такое. Тут только советы мамы Кэт могут помочь, ну и тактичное понимание друзей. Хотя такие проблемы фиг поймешь.

— Ничего, сейчас Рич с вахты придет, тебе живо полегчает, — просипела Дики, даже спросонок помнящая, что банальные утешения — самые верные.

Подруга ткнула ее штанами и протянула кувшин с водой:

— Промывайся. Выметайся.

Дики с наслаждением глотнула воды, чуть подкисленной

соком лума — в кувшине еще таилась частица ночной прохлады. А уже вовсю напирал жаркий день, полный трудов и превозмогания сложных наук. Следовало разлепить второй глаз и заняться делами.

Спала достойная юная морячка на третьем ярусе — кроме «этажерки» коек-полок в каютке, собственно, ничего и не помещалось. «Молния Нельсона» отнюдь не комфортабельное пассажирское корыто, тут все строго и лаконично, хотя, конечно, каюты для личного состава предусмотрены — прогресс кораблестроения не стоит на месте. Судорожно зевая, Дики потянула из-под подушки ремень с ножом и «подсумком».

— Приличные девушки. Сначала рубашку и штаны надевают, — отметила Кэт, не поднимая головы.

— Вот не успеешь глаза продрать, уже учить начинают, — с горечью констатировала не-до-проснувшаяся страдалица. — Злые вы. Пойду утоплюсь.

Кэт фыркнула:

— Там не получится. Желающих плюхнуть в воду. Слишком много.

На палубе царило утреннее, но уже слепящее солнце. В тактическом плане мир не особо изменился: левее флагмана шла крутобокая «Дева Конгера», за ней виднелась «Собачья голова-6», далее «Лапа Ворона» и «Коза». С соблюдением дистанции у кораблей эскадры имелись ощутимые сложности: уж очень разнотипные посудины. Но с этим техническим беспорядком уже практически справились.

Жмурясь и затягивая покрывающую светлые волосы косынку, Дики прорысила на бак. Топиться уже не хотелось, хотелось искупаться. Но мореплавательство полно парадоксов: вокруг море, а нырнуть в соленую прохладу удается не особо часто. Что отягощает.

Корабль, особенно такой крупный как «Молния», активно живет и дышит: скрипят снасти, кто-то уже стучит молотком, перекликаются вахтенные, критикует кого-то на «научном» крыле юта Профессор, бесконечно вздыхают и плещут волны за бортом, орут пролетающие за кормой чайки, драит палубу прилежный Зеро.

Дики чистила у борта зубы. Проходивший мимо щуплый Птух заметил:

— Рано встаешь, благородная леди.

— Фто ф, фсе одно не фыспишь фсласть, — сказала Дики. — Сольефь?

Плескалась под струей, без сожаления заливая рубашку (все равно высохнет мигом). Сливавший из ведра Птух рассказывал об основных происшествиях за ночную вахту. На «Вороне» опять что-то шло не гладко. Дики предположила что там заново с рулем маются. Если спрашивать-говорить не очень глупо, опытные моряки всегда охотно пояснят.

Вытерлась специалистка по рулевым системам подолом рубашки и это оказалось весьма опрометчивым. Мама наблюдала, опираясь о планширь левого борта. Дики подскочила ближе и признала:

— Полотенце опять забыла. Виновата. Но крем при мне, щас намазюкаю. Ты как?

— Я — как обычно, — сказала мама. — Косынку поправь. И насчет физиономии. Славный морской загар совершенно не обязан идти комплектом с облупленным носом и заскорузлыми губами. Помним, что Мамочку это весьма расстроит.

— Уже мажусь, — Дики выудила из подсумка баночку с кремом, принялась наносить защиту вокруг носа. — Как там Рич? Я братца еще не видела.