Круговорот лжи
Шрифт:
Вдова посмотрела на меня, хлопая красно-лиловыми веками.
— Было очень забавно.Мы прекрасно поладили с вашей матушкой.
Мать радостно улыбнулась мне. Веселая, очаровательная леди средних лет. Чем она развлекала Вдову? Какими жуткими историями? О тете Дот и ее женихе-насильнике? Или об Энни-Бритве, которая в приступе старческого маразма гонялась за ней по всему дому с ножом для разделки мяса?
Я ответил на ее улыбку и сказал:
— Прекрасно выглядишь, дорогая. Замечательная шляпа.
— Передай от меня привет Клио, — промолвила она, когда я поцеловал ее. — И попрощайся.
Я
Я поставил одну бутылку на письменный стол и отступил. Официанты уже ушли. Джордж запирал дверь. Я сказал:
— Хороший был прием.
— Что ж, ты все сделал вовремя. Думаю, мы сумеем продать четыре твои картины. Завтра все выяснится. Две под вопросом, одна скорее всего и одна наверняка. Эта женщина… — Он щелкнул пальцами, словно пытаясь с помощью заклинания вызвать из воздуха ее имя. — Исмельда. Исмельда какая-то…
— Я говорил с ней. Она…
— Грант, — вспомнил он. — Исмельда Грант. О Господи, фамилии всегда вылетают у меня из головы… Она хочет купить их для пары пенсионных фондов. Во всяком случае, собирается посоветоваться по этому поводу. — Он хихикнул. — Приятно знать, что твое творчество начинает приносить твердый доход… Там в бутылке что-нибудь осталось?
Официанты унесли бокалы. Я наполнил свой (или Исмельды?) и передал ему. Джордж сказал:
— Большое спасибо. Девочки здесь?
— Илайну я видел. А Клио…
— Она хорошо потрудилась, правда? Всю эту неделю помогала нам не покладая рук. Надеюсь, это не слишком утомило ее. Похоже, этот вечер оказался для нее тяжелым испытанием. Я думаю…
— А что, разрешение на вывоз уже получено? — перебил я.
— Да. Разве я тебе не сказал? Чертовское везение. Погоди, я вот что хотел сказать… Илайна улетает на пару недель в Рим. Может быть, Клио захочет составить ей компанию? Я предлагаю это в качестве скромной благодарности за помощь. Думаю, ей там понравится. Сможет совместить приятное с полезным. Илайна летит по делу, ей нужно повидаться с нужными людьми, а Клио будет просто интересно… Слушай, ты понимаешь это новое законодательство? Я — нет, черт побери. Каждый день новые фокусы. Проклятье, месяц назад на антикварной ярмарке во Флоренции регистрировали даже рамы от картин!
Именно так Джордж обычно расслабляется после очередной презентации. Он ворчал, с каждой минутой все больше и больше злясь на принятые недавно итальянские законы о культурном наследии. Произведения искусства «национального значения» подлежали регистрации в департаменте Belle Arti [11] , после чего их нельзя было вывезти за границу, выставить и даже отправить на реставрацию без его разрешения. В результате цены рухнули. По словам Джорджа, абсурдность этой ситуации определялась тем, что регистрации требовали главным образом богатые коллекционеры, которые хотели быть уверенными, что они покупают не подделки.
11
Изящных искусств ( ит.).
— Они слишком
— Коллекционеры, они покупают все это дешевле.
— Только если хотят их хранить.
— Именно для этого люди в свое время и приобретали картины. Они любили их и хотели хранить. И старый Оруэлл покупал свои полотна с такой целью. По идее, так и должно быть. Ну, ты знаешь, что я думаю об этом.
— Но это принципиально!— сердито ответил Джордж. — Свобода рынка!
— И это незыблемо, — возразил я. — В чистом виде. Джордж, на самом деле я должен…
— Клио просила передать тебе это, — вдруг сказала Илайна. Молодой человек стоял за ее спиной. Оба мечтательно улыбались. Она протянула мне голубую полотняную сумку, в которой Клио носила свою спортивную форму. Там лежало бархатное платье.
Шел дождь. Машины шуршали шинами по мокрой мостовой, стоки были переполнены, в воздухе стояла влажная духота. Я опустил боковое стекло микроавтобуса и поехал очень медленно. Во-первых, я слишком много выпил. Во-вторых, искал Клио.
И, как все последние недели, Тима — вопреки здравому смыслу, продолжая надеяться на чудо. Набережная, старые железнодорожные мосты, мощеный булыжником Сити, Сохо…
Как только ты начинаешь кого-то искать, армия бездомных множится. Они попадаются тебе за каждым поворотом, фигура любого оборванца на короткое душераздирающее мгновение кажется знакомой, но тут же становится темной безымянной фигурой: съежившейся в дверном проеме, роющейся в помойке, ковыляющей по переулку; закутанной в лохмотья, растянувшейся на скамейке, могильной плите, теплой решетке отдушин. Я подумал, что ради них мог бы развести костер из картин Рембрандта. Если бы у меня был выбор. Что будет с Тимом, если я умру? Если умрет Элен? Когда умрем мы оба? Эта мысль мучает меня постоянно. У него нет будущего. Нет, вот оно, его будущее: холодные городские мостовые, темные переулки.
Думать об этом было невыносимо. И все же я думал.
Я настиг Клио на Пентонвилл-роуд. Она выбежала из тени Сент-Пэнкрас к ярко освещенной Кингс-Кросс, обогнув группу бритоголовых, игравших в футбол консервной банкой. Она двигалась свободно, легко, без признаков усталости и широко улыбалась.
Я затормозил у водосточного люка. Колеса микроавтобуса уткнулись в бордюр.
— Клио! — окликнул я.
Она оглянулась, на мгновение остановилась, а потом отвернулась и резко прибавила скорость, словно в беге на короткую дистанцию. Я нажал на гудок, и она помотала головой, не замедлив шага. Я догнал ее и снова сбросил газ. Поравнявшись с ней, я высунул голову из окна.
— Не глупи, Клио. Садись в машину.
Она остановилась. Я по инерции двигался вперед. Она ударила ладонью по крыше машины. Раздался жуткий металлический грохот. У меня чуть не лопнули барабанные перепонки. Я крикнул:
— Ради Бога!..
— Оставь меня в покое.
Я засмеялся и открыл дверь.
— Хватит, глупышка. Ты уже пробежала несколько километров. Вполне достаточно.
Я вышел из микроавтобуса. Земля покачивалась. Я зашатался и схватил ее за руку. Навстречу шли трое, мужчина и две женщины. Я сказал, все еще заливаясь глупым смехом: