Круиз 'Розовая мечта'

Бояджиева Мила

– Это я "паранджу на случай посещения общественных мест прихватила, чтобы прикрыться, если что. Не люблю, когда глазами облизывают.

Она намочила под краном и растрепала феном кудряшки, а в довершении, выдрав из букета на туалетном столике соцветие мелких алых роз, украсила ими волосы.

– Ну, как?

– Здорово!
– Чистосердечно взвизгнула Ира.
– Ну, правда, - прямо "высокая мода"! И за что они только такие бабки дерут, кутюрье эти? Вон, обмотался платком - и получше всяких Сенлоранов с Версаче.

– тут важно не чем

обмотался, а кто.
– Поучительно заверила я, одевая темные очки.
– Мадемуазель Ассоль - актриса и весьма соблазнительная женщина.

Я вспомнила, как на одну из школьных дискотек Аська наспор явилась в мешковине, обтрепанной по краям, типа той, что наши уборщицы мыли пол. Гордо оглядев с порога разряженных в шелка и гипюры соперниц, она смело пошла через зал к нашему школьному супер-герою и весь вечер танцевала до упаду, пользуясь бешеным успехом. Но я не стала рассказывать эту историю, ограничившись веским утверждением: Ассоль умеет производить впечатление на мужчин.

Аське померещился в моих словах какой-то подвох. Приблизившись, она в упор посмотрела мне в глаза.

– Сними-ка очки, подружка... Потрясающе!
– Подвела она итог изучения моих невинных глаз, и направилась к выходу.

Нас уже ждали. Кавалеры вскочили, предлагая дамам кресла. Я оказалась между Ирой и Юрой и как раз визави хозяина застолья - Аркадия. Мы улыбнулись друг другу мимолетными, ничего не значащими улыбками. Он прекрасно выглядел в этом экзотическом интерьере - просто восточный шейх, принимающий у себя друзей. Даже загар казался темнее, а зубы сверкали, как у араба. Я впервые заметила, что на верхней губе Аркадия обозначилась узкая полоска усов.

– Мне мерещится, или вы успели загримироваться под Омара Шарифа?

– Госпожа Баташова невнимательна. Моим усикам уже ровно неделя. Правда, Ассоль?

– Чистейшая. Семь дней, пятнадцать часов. Всего две тысячи триста двадцать четыре волоска.
– Отчеканила Ася, вопросительно посмотрела на своего соседа.
– Если мы останемся здесь на ПМЖ, а ты станешь пашой, возьмешь меня в звездочеты?

– У меня на тебя, красавица, совсем другие планы.
– Аркадий обнял соседку.
– Но об этом позже. Надеюсь вы обратили внимание, что Ассоль сказочно преобразилась?

– Мы же не зря систему Станиславского два года долбили. Предлагаемые обстоятельства диктуют стиль поведения, образ мысли.
– Заявил Юра.
– Ты привел девушку в восточный дворец, и она стала одалиской. А человек, мечтавший всю дорогу о пожизненной диете, за этим столом превратился в Гаргантюа. Кто-нибудь поверит, что меня мутило!
– Юра удовлетворенно погладил выпяченный живот.

...Обжорство, действительно, могло бы иметь трагические последствия, как и дегустация легких, но, как оказалось, на редкость пьяных напитков. Нам прислуживали молчаливые юноши в шальварах. Пряные ароматы неведомых яств смешивались с запахами фруктов и крепко заваренных мятных чаев. Тост следовал за тостом...

Я с трудом узнала себя в возлежащей на пышных тюфяках даме. Дама блаженно следила за возившимися в лозах винограда воробьями,

слушая шелест фонтана и покусывала невероятно ароматный персик. Потом лениво перевернулась и опустила сладкие от сока пальцы в воду бассейна, в котором плавали золотые рыбки. Не хотелось отождествлять эту разнеженную вином и близостью красивых мужчин женщину с собой. Пусть лучше она попросит ещё вина, а потом позволит себя обнять, увлечь в дурманящую любовную игру, непрекращающуюся до утра...

– Слава! Можно я посижу у твоих ног?
– Аркадий сел рядом и протянул бокал с вином.

Зажмурившись, я резко мотнула головой, чтобы вернуть ясность мысли. От обнаженного бронзового торса у меня кружилась голова и тело охватила блаженная слабость.

– Извини, что так по-пляжному макнулся в бассейн. Майка сохнет.

– А брюки?
– Я недоуменно уставилась на странную одежду А. Р.

– Ну, не могу же я при дамах ходить нагишом. Господин Тропакис выделил мне шальвары из собственного гардероба, пока мои штаны сушат. Размер не совсем совпал. Ну, ничего, будем считать, что у меня бриджи.
– Аркадий вытянул длинную ногу - присборенная шелковая ткань кончалась чуть ниже его колена.

Я прыснула:

– Это похоже на дамские панталоны прошлого века. Ничего смешнее в жизни не встречала!

– Потому что ещё не видела Юру в халате и феске.

– У нас что, карнавал?

– Играем в гарем. Я пришел тебя соблазнить...
– Он насмешливо заглянул мне в глаза.
– Ты удивительно красивая женщина. С золотыми веснушками и серебряными глазами.

– Какое восточное красноречие! Не хватает коралловых губ и темных, как ночь, кос. Но где Ассоль?

– Дремлет в тени, а Юра бдит рядом с опахалом. Единственно, кого упустил мой взор - это Игоря с Ирой. Но я знаю, где их искать.
– Аркадий подмигнул.

– В заведении Тропакиса есть "кабинеты"?

– Не кабинеты, а комнаты отдыха, с массажем, соответствующей музыкой или оформлением. Ну, вообще, с чем пожелаешь...

– Чего же ты сидишь здесь?

– Соблазняю тебя.

– Все-таки решился унизиться до уговоров и страстной мольбы?

– Боюсь не дождаться, пока ты бросишься мне на грудь.
– Аркадий взглянул на часы и нахмурился.
– А знаешь, что гласит закон Мерфи?
– Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается... Отсюда я делаю ещё менее оптимистический вывод: если чему-то, чрезвычайно необходимому, дать возможность улизнуть - оно обязательно улизнет... И вот...
– Он пожал плечами.

– Что? Что-то потерял?

– Нет. Решил не дать возможность улизнуть.
– Аркадий протянул мне руку и рывком прижал к себе.

Я действительно рухнула ему на грудь и даже не попробовала отстраниться. Потрясающе приятное ощущение! Объятия, которые не могли случиться и вопреки всему - случились. Прикосновение, которое не должно было волновать, но словно током ударило! Дыхание прервалось, сердце замерло...

– Экскьюз ми, ван момент, плиз...

Над нами склонился смуглый слуга, маня Аркадия за собой.