Крупным планом
Шрифт:
Вспомнили строчку из Ю.Кузнецова: «Я пью из черепа отца.». Я сказал, что для меня эта строчка не столько языческая, сколько метафоричная: пить из черепа отца — значит жить отцовским опытом, его пониманием, его умом.
Владимир Георгиевич не согласился. Он сказал, что никакого отцовского опыта Юрий Кузнецов перенять не мог, так как его отец погиб в сорок четвёртом году, освобождая Севастополь, когда будущему поэту было всего три года. А строчку эту он понимает как скорбь сына или целого поколения детей, оставшихся без отцов, которых унесла война.
Я вспомнил, как в 2001 году в СП России ко мне подошёл Станислав Куняев и, узнав,
Поехали на его редакционной «Волге». Увидев Кузнецова, я пожал ему руку и похвалил: «Молодец, Поликарпыч, ты меня догнал!» — «Что значит — догнал? Я всегда был всех впереди!» — «Не переживай, я в том смысле, что мне 60 исполнилось в прошлом году, а тебе только сейчас». — «Ну, в этом смысле я бы тебя догнал лишь в том случае, если бы ты умер», — сказал он и налил водки.
8 марта. Мы с Сашей поздравили наших женщин. Судя по солнечной, яркой, морозной погоде вчера и сегодня, наши женщины достойно прожили весь год. Иначе с чего бы такая благодать?!
К нам приехал родной дядя Саши — Александр Леонидович Чеблаков. К столу мы все нарядились, особенно Машенька: в розовом платье с цветочками, в белых колготках, с золотой диадемой в светлых волосах — глаз не отвести. Пришли с ней на кухню, где в это время был Александр Леонидович. Он с улыбкой к ней, а она — в рёв. Долго успокаивали. А когда он подарил ей нарядную куклу, то сразу же стал другом — Машенька даже улыбалась ему и кокетничала, как это могут только дети, непосредственно и дружелюбно.
10-12 марта. 10 марта — день рождения Галины, а 13-го — Сергея Михалкова. В субботу вечером ходили с Галиной в театр имени Ермоловой, на «Фотофиниш» Питера Устинова. Спектакль оригинальный: главный герой, которому 80 лет, здесь же 60-летний, 40-летний и 20-летний. И его жена этих же возрастов. Много забавного, даже смешного, но, к сожалению, жизнь героев и события весьма плоские, без «шестых» чувств. И вообще без чувств. Так, словеса.
В театре встретили Сергея Есина, до недавнего времени ректора Литературного института (был переизбран в связи с достижением 70-летнего возраста). Я представил Сергея Николаевича Галине — она обрадовалась.
— Я знаю вашего «Имитатора», — сказала она. — В своё время многие зачитывались этой книгой.
Есин кивнул и спросил у меня:
— Какими судьбами? Вы теперь в Москве?
— Да, любовь к одной юной особе привела меня в ваш город.
— Интересно. И что за особа?
— Внучка Мария. Её рождение многое изменило в наших судьбах.
— Где-то служите?
— Предложили возглавить аппарат Исполкома МСПС. Я возглавил.
— Тяжелое дело. После того что там было, трудно восстанавливать нормальную обстановку. Пулатов и Ларионов постарались.
— Да, — сказал я. — Только и разговоров, что о них.
— Я, пока был ректором, — сказал он, — не допускал ни разрушения, ни растаскивания Литературного института. Наоборот, укреплял его. А пулатовы и ларионовы всё только себе, только под себя. Какое-то ущербное время, когда у многих атрофируется чувство собственного достоинства.
Я вспомнил один эпизод, который произошёл со мной в Крыму, и не удержался, чтобы не рассказать.
— Лет пять-шесть назад я в составе группы русских писателей ездил на конференцию
Вечером мы с Владимиром Гусевым решили искупаться в Чёрном море. С нами отправился Пулатов. Мы поплыли, а Пулатов, войдя по колено, остался. Мы решили, что не умеет плавать. Когда вернулись на берег, он радостно показал нам массивное золотое кольцо с целым созвездием на нём бриллиантов: «Вот, только что поднял со дна». — «Ценная находка, — сказал Гусев. — Мне такие не попадаются». — «Жене подарите?» — спросил я. — «Ещё чего, — сказал Тимур Исхакович. — У меня есть кому подарить. А скорее всего, продам». — «Но вы можете поступить благородно, — сказал я. — Повесить объявление о найденном кольце и.» — «Глупости, — сказал Пулатов. — На такое кольцо найдутся желающие».
Уже потом, в поезде, мы с Гусевым предположили, что драгоценное колечко Пулатов привёз с собой, а здесь инсценировал находку, чтобы иметь свидетелей. Если что, Гусев и Сабило видели.
— Не исключено, — кивнул Сергей Николаевич. — В особенности, если судить по его деяниям в МСПС, когда он был председателем.
13 марта. День рождения Сергея Владимировича Михалкова.
Зашёл Бояринов. Продолжили с ним тему премии для переводчиков. Я предложил провести переговоры с писательскими организациями, входящими в МСПС.
— Только премия — этого мало, — сказал он. — Нужно осуществить многотомное издание книг лучших ныне живущих писателей — российских, белорусских, казахских и других. Подготовить Союзы писателей, разослать им письма. Заручиться их поддержкой, прежде всего материальной, — и вперёд на руководство республик!
— А им — как горох об стенку? — спросил я. — Скажут, есть на что — издавайте. А какие «на что» у Союзов писателей, когда они еле сводят, а часто и не сводят концы с концами? У меня другое предложение. В 98-м году я в составе секретариата СП России был в Минске вместе с Ганичевым, Распутиным, Карповым, Крупиным, Юрием Кузнецовым, Володиным и другими. Было много встреч с деятелями культуры, со студентами белорусских вузов. И главное — с Президентом Лукашенко. Поделились с ним нашей заботой по изданию книг современных талантливых писателей. Он сказал: «Кладите мне на стол 100 рукописей, дайте гарантию, что это хорошие писатели, и я издам. И не только издам, но и распространю. У меня во многих государствах руководители — друзья. Они помогут».
— Да, такое не забывается, — сказал Бояринов. — Начнём собирать?
— Но начать нужно не с этого, а с более простого: предложить издать в рамках Союзного государства России и Беларуси 100-томную библиотеку лучших белорусских и российских писателей. По 50 томов с каждой стороны, для равноправия. Тех, чьё творчество проверено временем. Правда, легко подобрать не только 50, но и 500 томов русских писателей, а с белорусами сложнее.
— Это не наша проблема, пускай подбирают. А вам, как автору этого проекта, советую подготовить письмо на имя президента Лукашенко за подписью Михалкова. Пока только саму идею, без списка авторов. Отправить его и подождать отклика.