Крушение карьеры Власовского
Шрифт:
Мысль Антона Матвеевича — а она до сих пор работала лишь в одном мучительном для него направлении — лихорадочно устремилась в новое русло. Так вот о какой «чести» говорил этот фрукт! Значит, дело не в Людмиле!
Растерянность первых минут проходила.
— Ну что ж. За привет от дружка спасибо. А что ваш господин поп еще велел передать?
Это прозвучало уже явной насмешкой. «Старик, оказывается, не так уж глуп…» И «Николай Петрович» внимательно посмотрел на собеседника.
— Вы, вижу, не верите мне. Другом, мол, прикидывается, приветы передает, а у самого нож наготове… Напрасно вы так думаете, Антон Матвеевич. Но
Услышав это «мы», Антон Матвеевич обрел в себе неожиданные силы. Они были рождены вспыхнувшим в нем возмущением.
— Вот что я вам скажу, господин хороший, — гневно сказал он. — Эти ваши уловки напрасны. Не на того напали. Никуда вам меня не затянуть и под сына не подкопаться. А в случае чего — там за углом милиционер гуляет.
Но жар старика был растрачен впустую. «Николай Петрович» неторопливо поднялся и аккуратно опустил в урну окурок. С ненавистью следил старик за этими размеренными движениями.
— Зачем такие слова, Антон Матвеевич? Разве я собираюсь вас куда-то «втягивать»?! Вы просто напуганы книжками о бдительности, и вам повсюду мерещатся шпионы. — Неизвестный секунду выждал пока малыш, озабоченно кативший обруч по дорожке, не скрылся. — Я просто как доброжелатель хочу предостеречь вас от неприятностей.
Вслушиваясь в этот размеренный голос, Антон Матвеевич напряженно думал об одном: как повести себя дальше? Он жалел уже, что огрызнулся. Только спугнул. Ведь задержать этого молодчика сейчас все равно не удастся. Не станет же тот дожидаться, пока дозовешься милиционера!
А «Николай Петрович», словно угадывая его мысли, продолжал:
— Что касается милиционера, то мне его опасаться нечего, уважаемый Антон Матвеевич. Такой вариант я предвидел. Но заранее рассчитывал на ваш разум. Ведь этим вы бы ровно ничего не достигли, — лицо молодого человека было по-прежнему невозмутимо. — Дело в том, что над вами есть глаз. И он довольно зоркий. Об этом вы можете судить хотя бы по моей информированности. Мы не позволим ни вам, ни вашему сыну ускользнуть от нас в какую-нибудь лазейку.
Антон Матвеевич беспомощно оглянулся.
— Лучше не горячиться, дорогой мой. Рекомендую спокойно выслушать меня. Убежден, что когда мы откровенно поговорим, ваше мнение обо мне изменится… Так вот. Будучи в Москве, господин Храпчук совсем растаял. Всему он верил, от всего приходил в восторг. Перед отъездом он встретился с корреспондентом одной очень влиятельной газеты, которую субсидирует небезызвестный Петер-Брунн. Вероятно, поэтому имеются люди, которые называют ее «голосом монополий». Но не будем сейчас вдаваться в подробности.
Скажу лишь, что тираж этой газеты не одна сотня тысяч и она выходит в пятнадцати странах… Так вот этому корреспонденту господин Храпчук заявил, что те газеты, которые находятся в руках биржевиков и монополистов, сеют рознь между народами и извращают советскую действительность. В качестве примера преподобный привел вас — рядового труженика, вашу семью, а главное вашего сына, которому, мол, советская власть помогла стать крупным ученым.
«Николай Петрович», расстегнув плащ, достал из внутреннего кармана несколько сложенных вчетверо листков
— А корреспондент этим воспользовался и написал статью. Вот ее перевод. Советую прочесть.
Руки старика дрожали, когда он полез в карман за очками.
— Впрочем, давайте-ка лучше я прочту вам вслух.
Статья называлась:
«Оказывается, что сентиментальность не отошла в прошлое вместе с исчезновением дилижансов, каминов и цветных фраков. Повышенной чувствительности подвержены также сердца некоторых современников атомного века. К таким мы относим преподобного Порфирия Храпчука. Несмотря на преклонный возраст, преподобный отправился в далекое путешествие с единственной целью — навестить своего друга детства, с которым он не виделся 45 лет. Этот друг — некий Антон Сенченко, живущий сейчас в Москве, Пятницкая улица, дом 33, квартира 17…»
Услышав свое имя и даже точный адрес, старик впился глазами в читающего.
«Но прежде чем попасть в объятия друга и попить с ним московского чая, наш турист столкнулся с немалыми препятствиями. Преподобный не был волен в своих путешествиях по улицам советской столицы, как об этом трубит наша так называемая „демократическая“ пресса.
Пронюхав о намерениях господина Храпчука посетить старого друга, чекисты проявили свойственную им оперативность. В течение суток старой лачуге, в которой проживает семья Сенченко, был придан комфортабельный вид. В квартире появились радиоприемник последней марки, телефон. Срочно были доставлены продукты…»
— Так это ж брехня! — вырвалось у Антона Матвеевича. — Подлая брехня.
Старик заметался на скамейке.
Кое-что он, конечно, слышал о том, что собой представляет Петер-Брунн, и не удивился, что его газета помещает всякие бредни о советской стране. Но до сих пор ему не приходилось читать подобной галиматьи. На мгновение он даже забыл, что речь идет о его семье, о нем самом, и невольно усмехнулся. Зорко поглядывавший на него во время чтения «Николай Петрович» этого как бы не заметил и все так же невозмутимо продолжал:
«Очевидно, не имея желания попасть в концентрационный лагерь, Сенченко, тем не менее, уверял старого друга, что это обычный для их семьи уровень жизни и что он крайне счастлив. Не имея, впрочем, возможности привести более веские доводы, он стал ссылаться на своего сына — молодого, но уже известного ученого, Василия Сенченко. Под влиянием винных паров он даже рассказал, над чем тот работает. Затем он продемонстрировал старому приятелю фотографию сына с орденами, которыми тот был награжден за свои открытия. Оказалось, что новое изобретение молодого ученого дает большевикам оружие колоссальной разрушительной силы. И вот в результате словоохотливости Антона Сенченко была сорвана маска еще с одного лидера так называемого „движения за мир“. Ведь профессор Сенченко занимает в этом движении достаточно заметное место!
Потрясенный своим открытием, преподобный заявил нашему корреспонденту, что по при, езде домой он выступит с циклом лекций, в которых разоблачит истинное лицо того, кто под дымовой завесой „миролюбия“ скрывает захватнические, агрессивные планы своей страны».