Крутой мэн и железная леди
Шрифт:
– А парочка джентльменов, которые предпочитают блондинов, сегодня найдется? – спросил Нарцисс.
– Думаю, сколько угодно, – кивнула Жанна. – Но я-то имею в виду дам для твоей работы. Не заставишь же ты джентльменов с тебя фиговые листки срывать! У нас все-таки не настолько авангардное заведение, ты не забывай. А эти дамочки чем хороши? Они и на сцену с тобой взойдут, и денежек в трусики напихают.
– Столики четыре, семь и восемь? – Нарцисс украдкой посмотрел в зал поверх головы Жанны. – Ну, к этим столикам мне никак не подойти, так что, опасаюсь, денежки останутся при своих хозяйках.
– Подойти, подойти! – успокаивающе кивнула Жанна. – Когда начнешь работать «Робкого монстра», вполне доберешься до них. А на «Пионере» – да, на «Пионере» придется поработать с кем-нибудь другим.
«Пионер всем ребятам пример!» – это
Нарцисс понимал. Благодаря одной интеллектуальной сучке, которая… из-за которой…
А, да гори она синим пламенем, эта похотливая тварь, стоит о ней подумать, весь кураж пропадает, а ведь ему сейчас работать!
Вот и думай о работе.
– Жанна Сергеевна, а за третьим столом сидит какая-нибудь приличная дама? Только, ради бога, без громилы-мужа, как в прошлый раз!
Жанна проглотила смешок. Да, неделю назад, когда стриптизер Нарцисс показывал в «Барбарисе» свою фишку про пионера, чуть не вышел конфуз. Лишь только он взгромоздил на колени хорошенькой особе в символическом платьице то, что мгновенно вылезло у него из-под фигового флажка с портретом маленького, кудрявого и невинного Володи Ульянова (точь-в-точь таким его изображали на октябрятских звездочках в эпоху развитого социализма), из туалета вдруг вернулся не в меру засидевшийся там господин и повелитель дамы и такое устроил… А если учесть, что к тому времени «Пионер» успел задрать ей юбчонку – выше некуда – и спустил с плеч бретельки ее платьишка… а лифчика под ним не обнаружилось… При этом господин и повелитель был в полтора раза выше Нарцисса и раза в два его шире.
Короче, мог содеяться жуткий скандалище: супругу ведь не дано было знать, что Нарцисса женщины интересуют только в связи с содержимым их кошельков! Но всякому-каждому особенности его мировосприятия не разъяснишь, а если попытаешься, то как бы только хуже не сделать: вдруг, к примеру, нарвешься на воинствующего противника бисексуализма. Так что объясняться Нарцисс не стал, но и наутек не бросился, а дернул за хитрую веревочку – и вдруг его огромный, вызывающе торчащий фаллос начал медленно сдуваться и буквально таять на глазах у разъяренного супруга. А сам Нарцисс при этом тряс коленками на манер Африка Симона и таращил глаза, изображая жуткий страх. Зал просто-таки валялся со смеху. В конце концов даже сердитый муж перестал серчать и начал хохотать, глядя на вялую тряпочку, которая теперь свисала из-под портрета будущего вождя мирового пролетариата.
Что и говорить, вышел Нарцисс из нелегкой ситуации с честью, однако страху и впрямь натерпелся. Он про себя знал, что по жизни ни особенной храбростью, ни даже дерзостью не отличается, нравом смирен и мирен, спорщиков вечно пытается примирить, обиженных утешить, а в стриптизеры подался вовсе не от повышенной сексуальной озабоченности, а просто потому, что за это хорошо платили.
То есть это ему сначала так казалось…
Богатенькие дамочки липли к нему, как мухи к меду, и не жалели денег, чтобы заполучить красивого парня в свои одинокие койки. Спать с женщинами – это для него был бизнес и больше ничего. Нарцисс никому не отказывал, в постели очень старался, но… повторные предложения получал не всегда. Что и говорить, попадались ему мазохистки, которые приходили в восторг от внезапного превращения милого мальчика в отъявленного грубияна и садиста! Но в основном-то дамы пугались такой метафорфозы и чуть ли не в страхе дожидались утра. Разумеется, Нарцисс на них с кулаками не бросался, бить не бил, душить не душил и зубами в нежные телеса не впивался, однако видно было, что он с трудом, с великим трудом сдерживает себя, чтобы не причинить женщине боли, чтобы не избить ее, а то и не прибить до смерти. Что-то вспыхивало в разгар ласк в его светлых, холодноватых глазах… такой бенгальский огонь там начинал полыхать, сверкать, искриться, что некоторые слишком чувствительные
– Обычно с мужиком ждешь оргазма, а с тобой я ждала смерти, – сказала ему одна дама, как раз из тех, которые любили экстремалку, жаждали острых ощущений и даже сами еще крепче сжимали его руки на своих горлышках, убежденные, что асфиксия усиливает наслаждение.
Черт, дуры, они ведь не знали, что не их он душил, не их избивал, не на их телах норовил оставить как можно больше синяков, не их крики и стоны давил жесткой ладонью так, что кровавил пальцы о вострые зубки!..
– Гри-иш! Гриша, ты меня слышишь или нет?
Нарцисс с трудом перевел дыхание и расклеил стиснутые губы:
– Да, Жанна Сергеевна, извините, я тут малость… отвлекся. Что вы говорили, простите, пожалуйста?
– Я как раз про третий столик. Там сидит вполне подходящая дама, причем как раз любимого тобой возраста. Правда, с ней нужно соблюдать некоторую дистанцию, совсем раздеть ее тебе вряд ли удастся, но до определенных пределов она подыграет с удовольствием. Ну, ты сам поймешь, когда лучше остановиться, не мне тебя учить. Не волнуйся, вырываться она не будет: ее бывший бойфренд почти твоих лет, ну, может, на годик постарше. Кстати, она сейчас свободна, так что, если захочешь, можешь попытаться. Это моя подруга, между прочим. Чудная баба, умница… ехидна, конечно, еще та, но в общем-то ничего, не слишком стервозная. Правда, она по одному парню из моего шоу-балета сохнет, но это полная безнадега, так что попробовать можешь запросто. Ну, поработаешь с ней – сам решишь. Посмотри, она сидит очень удобно: одним рывком ее можешь из кресла вытащить, но мой совет: лучше перед ней сначала немножко потанцуй, она дамочка не простая, любит реверансы всякие. Впрочем, ученого учить – только портить, ты и сам все это знаешь.
– Погодите, Жанна Сергеевна, я оценю диспозицию.
Жанна посторонилась, Нарцисс приник к приоткрытой двери, через которую выходили на сцену артисты.
Третий столик как раз напротив, но он пуст. Хотя нет, возвращается дама… но она не одна, Жанна что-то напутала.
– Черт… – вдруг выдохнул Нарцисс. – Черт, черт…
Его даже ознобом пробрало. Длинноногая дама в зеленом платье весело качала головой и выставляла ладонь, пытаясь удержать хотя бы на символическом расстоянии своего спутника, а он все норовил обнять ее за плечи и поцеловать в шею. Нарцисс смотрел на этого коренастого светловолосого мужика в узких, задорно поблескивающих очках и тугих джинсах… смотрел на эту парочку и чувствовал, что сейчас задохнется от бессильной ярости, от ненависти – и, главное, от страха.
Да, ему было страшно, страшно до тошноты! Разумеется, он боялся не этой особы с игриво мелькающими коленями и загадочными глазами, не этого мужика в широкими, накачанными плечами. Он боялся себя – и своей готовности совершить то, о чем так давно мечтал.
Перед ним были именно те два человека, прикончить которых он когда-то дал себе слово.
– Ну что? – спросил Влад. – Поехали? К тебе или ко мне?
Какое-то время Алёна тупо смотрела на его торжествующую физиономию, и только тут до нее дошло, что спор-то она проиграла и, похоже, этот типус намерен стребовать с нее свое…
Нет, это чепуха, конечно. Из-за какого-то Тараса Шевченко, то есть этого, как его там, Тараса Бульбы!..
– Дорогие гости! – раздался усиленный микрофоном металлический голос Жанны, и она вышла из боковой дверки на сцену: сильная, напряженная, энергичная, словно взметнувшаяся на хвост роскошная змея. – В честь дня рождения моего любимого художника мы подготовили для вас самую что ни на есть сюрреалистическую развлекательную программу. Кто знает творчество Дали, тому известно, что он был не только великий художник, но и великий эксгибиционист. А что такое эксгибиционизм, как не любование своим обнаженным телом, не нарциссизм? Некую разновидность этого, мне кажется, представляет собой современный стриптиз. Ну, стриптизом женским теперь никого не удивишь, поэтому мы представляем вам молодого и очень красивого стриптизера-эксгибициониста! Нет, в самом деле: вспоминая популярную песенку группы «Ундервуд», вполне можно сказать: «Он так прекрасен, что нас колбасит!» Встречайте – Нарцисс!