Крутой мэн и железная леди
Шрифт:
Свечку зажечь, бог ты мой! Лев представил, какой у него был бы вид в полчетвертого утра – со свечкой в руке шарящего у крыльца этой тихой, сонной «сталинки»! – и даже оскалился от злости. Никто – никто! – из жильцов дома даже носа не высунул на шум, который происходил у крыльца два часа назад, когда подстрелили этого злополучного Влада. Не выглянули даже обитатели боковой квартиры на первом этаже, чьи окошки находились буквально рядом с крыльцом. Ну ладно: выстрела они не слышали, его и писательница почти не слышала, и они с Саней – конечно, пистолет был с глушителем. Ну ладно: спали соседи так крепко, что их не разбудила суета, которую подняли тут врачи и милиция. Кто-то и правда спал, но, по мнению Льва, причина гробовой тишины была куда проще: если и имелись свидетели, они не захотели себе лишних проблем, побоялись связываться с милицией, справедливо рассудив, что каждого из жильцов всяко допросят сегодня днем или вечером на предмет ночных событий, так что зачем по своей воле лезть в неприятности? Но можно спорить на что угодно: если некий типус начнет в тусклом свете занимающегося утра блуждать около их крыльца со свечкой в руке, каждый увидевший это жилец сочтет своим долгом непременно позвонить на улицу Ульянова, в ближайшую психушку!
– Лёвушка, у меня есть фонарь, – сказал Саня. – Причем очень мощный, так что пошарим и наверняка найдем или пульт, или ключи. Только… только я вот еще что хочу сказать – насчет детей. Может, Алёне детский голос вовсе не послышался? Может, этого Влада никакие не ученики, а собственные дети подстрелили? Я тоже тот рассказ Брэдбери читал – давно, конечно. И не фиг на меня так пялиться, Лёвушка, – промолвил Саня с ноткой обиды, потому что друг детства на него и впрямь пялился. – Судя по всему, Влад за свою жизнь опасался. Скажете – нет?
Никто и рта не раскрыл, чтобы возразить. Прежде всего потому, что было совершенно очевидно: подстреленный человек по имени Влад и впрямь за свою жизнь опасался, и очень сильно. Иначе… иначе разве он носил бы под пуловером пуленепробиваемый жилет, который нынче ночью спас ему жизнь, и поэтому Влад оказался не убит и даже не ранен, а только лишь контужен?..
– Алло! Алло, я слушаю!
– Это я. Привет, подруга. Слышала уже, что с нами произошло? Или мне придется обрушить на тебя неприятные новости?
– Слышала…
– Ага, так, значит, он уже у тебя?
– Добрался, да.
– Настроение?
– Ну какое у него может быть настроение?!
– Понимаю. У меня такое же. Хоть плачь, хоть матерись. Ладно, плакать будем потом, а пока позови его к трубочке.
– ……………………!
– Это ты теперь так здороваешься? Живописно… Ну что ж, не повезло… Полный Илья Ильич Обломов.
– Кто?!
– Ладно, забыли. Как тебе удалось оттуда убраться?
– С трудом. Наплел такого, что… Пришлось такси вызывать, сплошное разорение.
– Ладно, кончай на судьбу плакаться, меня этим не проймешь. Цена обговорена, так что мое ты мне отдашь.
– Отдашь… сначала надо найти то, что отдавать!
– Найдем, не сомневайся.
– А что там случилось-то? Почему все наперекосяк пошло, я так и не понял?
– Да так, техника подвела. Кроме того, вмешалась сумасшедшая бабуля.
– Кто?! Ты чего несешь?! Не было там никакой бабули!
– В каком-то крутом детективе я читал, что так у профессионалов называются неучтенные привходящие обстоятельства, которые способны поменять даже самые тщательно отработанные планы.
– Я сразу говорил, что этот твой план – полное дерьмо!
– Ладно, быть непонятым и недооцененным – это мой удел. Я уже привык. Кстати, зря злобствуешь. В принципе, мы своего добились. Первый шаг сделан… ну, немножко вкривь и вкось, однако сделан. Меня сейчас гораздо больше другое волнует. О нем ничего не слышно?
– Ни хрена. Тишина гробовая. Ты знаешь, мы тут подумали: а может, он в Москву ломанул? И сейчас получает то, ради чего мы все это затеяли… Сдохнуть можно!
– Можно, но не нужно. Как он в Москву уедет? Без паспорта ни в поезд, ни в самолет не пустят.
– Есть автобусы.
– Точно не знаю, но, по-моему, на дальние рейсы билеты тоже продают по паспортам. Кроме того, у него денег нет.
– На вокзале туда-сюда шныряют деловые водилы и предлагают доехать до Москвы всего за двести рубликов. Уж такой-то суммой он мог разжиться… например, там, где торчал эти дни. Кто-то же его поил-кормил!
– Оно, конечно, так… Только ведь без паспорта ему в банке делать нечего. Кроме того, ключ у нас. Так что я не сомневаюсь: он все еще здесь.
– Где?!
– Не знаю. Не знаю! Думаю, мы плохо искали его явку.
– Да брось! Все записные книжки, все файлы в компьютере, все письма, записки, все книги перевернули, будто доллары искали между страницами…
– А мы ведь и правда искали доллары. И евро. И золотишко. Правда, виртуально, но ладно, мы их воплотим в жизнь, не сомневаюсь. Но ты знаешь, где мы не шарили?
– Ну?
– В фотоальбомах. Мне вдруг в голову пришло…
– Вдруг! Тебе – вдруг, а мне – давно. Мы с Нинулькой уже все альбомы перешарили, нет там ничего, никаких записок.
– А в фотоальбомах и не надо искать записки. В них надо искать фотографии.
– Не понял…
– А ты попытайся. Теперь позови к трубе Нинку, я ей скажу, что делать и кого надо на этих фотографиях искать.
Господи Боже, как сверкал на злосчастную писательницу Дмитриеву своими напряженно прищуренными глазами (Алёна так и не поняла, какого они цвета!) этот капитан, или майор, или как его там, следователь, короче, который оказался бывшим одноклассником ее соседа, добрейшего Сан Саныча!..
Сей одноклассник был, мягко выражаясь, взбешен, ведь они не нашли ничего около крыльца – ни пульта, ни ключей, это раз; а во-вторых, там, где, по идее, должен стоять серый «БМВ» Влада (ну не полные же провалы памяти наблюдались у Алёны, она помнила, что Влад остановился напротив въезда под арку ее двора!), было пусто.
Любой нормальный человек мог сделать совершенно определенный вывод: тип, стрелявший во Влада, не сбежал со двора, когда там появилась милиция, а отсиделся где-то в тихом местечке (местечек этих здесь – не счесть: за гаражами, между сараями, за забором, в пышных кущах), а потом, дождавшись, пока станет тихо, элементарно пошел и пошарил около крыльца, поискав то, чего не догадался искать никто другой. И вышло совершенно по евангельскому завету: «Ищите и обрящете!» Обретя ключи или пульт, он спокойно открыл машину Влада, сел в нее и уехал туда, куда ему было нужно. К примеру, в какую-нибудь мафиозную организацию, где иномарки продают налево.