Крутой опер
Шрифт:
Он брел по чистяковским переулкам, с привычной цепкостью поглядывая по сторонам. Пиво пивом, а на сон грядущий в подвале отменно было бы выпить и дармовой водочки. Таким вот образом в сквере напротив банка Ахлопова Кешин взгляд скользнул по мужской фигуре, восседающей на скамейке.
Этот забулдыга забулдыгой, каких пруд пруди, был в черных очках и читал газету. Немыслимое занятие для золотой роты! Странным было и то, что вообще человек читает в темных очках. Подобные соображения не пришли бы в голову любому из нынешних Кешиных приятелей, но Черч, бывший хозяин жизни, и сам когда-то любил носить затененные очки и читать прессу.
Кеша притормозил и двинулся в обход сквера. Встал за деревьями и пригляделся к читающему. Как раз в этот момент Яша, утомившийся разглядывать газетные строчки через темные стекла, снял очки. Черч чуть не вскрикнул: сам Яша, Тундра пятнистая, на которого он только что взял «заказ» у опера, возник перед ним, как чертик из табакерки!
Опытный в таких раскладах Черч прижался к толстому стволу дерева. Он сообразил, что Яша, недавно «пасший» Кострецова, теперь вышел на какую-то новую охоту: «Да в каких наворотах! Не сними он очки, его б не рассечь».
Кеша метнулся в ближайший подъезд. Поднялся к окну лестничного пролета и взял под наблюдение самого суперагента Тундру. Плотно взял — Кость за такое мог в «Грифе» до отпада пивом накачать.
Глава четвертая
Пара Яша Тундра — Кеша Черч пробыла у банка Ахлопова до конца рабочего дня.
Когда Василий Серченко наконец вышел из опустевшего банковского здания, засидевшийся Яша с удовольствием поднялся и устремился за безопасником вдогонку Топ-тунишка Черч припустил за ними вслед.
У матерого Тундры и в мыслях не было проверяться на предмет «хвоста» за собой. Просидев весь день в сквере, он изучил его окрестности и не мог представить, что какой-то Кеша так же не спускает с него глаз из подъездного окна.
Черч удивился, когда понял, что Яша «ведет» самого Серченко, безопасника банка Ахлопова, а потом обеспокоился. Слежка Яши за таким человеком невольно наводила на подозрение, что Серченко или Тундра замешаны в ограблении банка. Кеша подумал, что не зря пытливый Кость ломал голову над поведением Яши. Поэтому Черч крался за этими двумя очень осторожно.
Яша же честно отрабатывал задание Осиповского. Он вошел за Серченко в метро, проехал вместе с ним до его станции. Вышел вслед за объектом и проводил его вплоть до подъезда. Все согласно с тем, что он с утра врал майору о такой скучной личности, как Серченко. Из дома тот в банк, из банка домой. В общем, «скорей бы утро — на работу».
Тундра самодовольно отметил: он угадал и такую деталь, что от метро до дома Серченко идет пешком, не едет на транспорте.
Стоя у подъезда Серченко, Яша подумал, что в своем маскараде он мог бы спокойно вести объект до самых дверей квартиры. Однако расценил этот вариант как излишнее рвение. Уж номер-то квартиры, как и домашний телефон Серченко, Осиповский должен был знать.
Пока Тундра стоял у подъезда Серченко, из-за угла дома на него поглядывал Черч. Теперь, когда Яша закончил «пасти» Серченко, Кеша предельно напрягся. Начиналось то, за что бесплатно поят высокосортным пивом. Появилась возможность обнаружить Яшин «заныр», куда тот наверняка должен был отправиться, чтобы скинуть с себя камуфляж филера.
Риск для Черча возрос, потому что Тундра снял темные очки и выбросил в урну сумку, с которой таскался весь день. Тигриные его глаза и руки с кулаками-молотами были свободны. Но Кеша изготовился на все возможное. Проходимистым дворовым котом, прячась за кустики около дома, утопая дырявыми кроссовками в грязи, он усгремился за пей, когда тот двинулся обратно к метро.
По дороге к Зине Яша опять не подумал проверяться на «хвост». Он верил в свою интуицию. Являсь по судьбе и ловцом, и зверем, постоянно находясь на краю пропасти, он начинал ощущать опасность, что называется, шкурой.
Яша, наверное, почуял бы «хвост», если бы за ним шел профессиональный филер. Возможно, что опытный преследователь, бывалый охотник как бы излучает токи по всему полю травли, что хорошо ощущают загоняемые звери и в какой-то степени человек, если долго живет под прицелом чужих глаз или стволов.
Кеша Черч не был профессионалом, он тащился за Яшей, прячась, как умел, больше переживая, как бы самого не застукали. Для Кеши Тундра, один из «авторитетов» Чистяков, являлся такой же грандиозной личностью, как опер Кость, недосягаемой с позиций его собственного ничтожества. Так что трепыхание чувств Черча никак не отражалось на Тундре, даже когда преследователь дышал ему в спину.
Яша и привел Черча к своему тщательнейше скрываемому «заныру».
Возле дома Кеша не стал рассуждать, стоит ли отслеживать Яшу до самой двери, как прикидывал у дома Серченко сам многоопытный Яша. Когда Тундра зашел в подъезд, Кеша, выждав секунду, прошмыгнул туда. Он увидел, что Яша, миновав лифт, поднимается наверх пешком: значит, живет не выше третьего этажа.
Черч стал красться за ним по ступенькам и по звуку хлопнувшей двери сумел определить расположение квартиры. Он подождал еще немного, по-кошачьи пронесся к ней, запомнил номер. А потом прижался ухом к щелке у косяка. Отчетливо услышал голос Яши.
Воодушевленный своими подвигами, Кеша вылетел из подъезда. Не забыл поглядеть на номер дома и название улицы.
Отдав последние монеты за обратный проезд в мегро на Чистяки, Черч впервые за свою подвальную жизнь не пожалел, что потратил стоимость бутылки пива на туфту. Сегодняшнее дело было выдающимся. Со времен комсомольского оперотряда Черч никогда не чувствовал себя на такой высоте. Он пообещал и сделал: вынюхал самого Яшу Тундру, в поисках которого сбили ноги почти все оперы Москвы!
К дому Кострецова на Архангельском Кеша летел как на крыльях. Поднялся по пропахшему помойкой черному ходу к квартире опера, длинно позвонил в дверь.
Кострецов увидел его в глазок, быстро открыл. Недоуменно сказал:
— Привет, Кеша. Давно не виделись.
Черч с достоинством, на какое только был способен, молча прошагал внутрь.
Сюда. — Капитан пригласил гостя на кухню, где обычно принимал стукачей.
Черч сел у стола, медленно разгладил остатки волос на уже загорелом черепе и бросил: