Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
– Вы меня извините, Нина Васильевна.
– Бугаев и сам почувствовал себя неловко.
– Я чуть попозже загляну.
– Что вы, что вы. У вас дела, я понимаю. Вы не обращайте внимания… - сказала Горюнова.
– Такое несчастье.
Перехватив взгляд Бугаева, Нина Васильевна опять покраснела и, потупившись, разглядывая свои красные, с чуть припухшими суставами руки, прошептала тихо:
– Такое несчастье. Пригубила вот за помин души.
Она сморщилась, слезы потекли по щекам. Нина Васильевна отвернулась, вытерла глаза кончиком белой шали. Потом убрала со стола в буфет огурцы и чекушку, унесла на кухню сковородку.
Бугаев оглядел комнату. Жила Горюнова небогато. Старинные буфет и шкаф, когда-то, наверное, соседствовали в одном гарнитуре. Красного дерева, с красивыми бронзовыми накладами, на которых были изображены орнаменты из полевых цветов, они выглядели чуть-чуть чопорно. Старым был и круглый стол. Только зеленая кушетка, дитя массового производства, казалась в этой комнате вещью случайной и недолговечной. Обои на стенах были самые простенькие и давно выцветшие. Над кушеткой висел портрет морского офицера и под ним потускневший от времени кортик. Моряк был молодым и улыбчивым.
«Сын или муж?
– подумал Бугаев.
– Судя по старому кортику - муж…» Он так и не решил для себя этот вопрос - с кухни пришла хозяйка и, молча сев за стол, внимательно посмотрела на Семена. Она успела чуть-чуть подкрасить губы и припудриться, и только красные пятна, проступавшие на щеках сквозь пудру, выдавали ее состояние.
– Нина Васильевна, я хотел бы задать вам несколько вопросов… - сказал Бугаев.
Она согласно кивнула головой.
– У Шарымовой есть складной японский зонтик?
– Зонтик?
– Нина Васильевна, наверное, никак не ожидала услышать такой вопрос. На лице у нее отразилось удивление.
– Японский зонтик?
– повторила она.
– А как же. Есть. Женя ей привозил. Да вот в прошлом году осенью он привез два одинаковых. Вера Сергеевна один продала мне.
– Горюнова встала, открыла шкаф и достала оттуда яркий - розовый, в красный цветочек - зонтик.
– Вы не могли бы его раскрыть?
– попросил Семен.
Нина Васильевна послушно раскрыла зонт. Это был точно такой же зонт, какой нашли на месте катастрофы.
«Интересно, - подумал Бугаев.
– Значит, шеф об этом догадывался. Зря он ни о чем говорить не будет…» И сказал: - Спасибо, спасибо.
– Женя много красивых вещей привозил, - рассказывала Горюнова, убирая зонт в шкаф.
– Вера Сергеевна иногда предлагала мне купить, да только не для моего достатка эти вещи. А за зонтик она с меня только пятнадцать рублей взяла. Так я думаю, что Женя велел. Они же, зонтики, дорогие. А Женя иногда и дарил мне что-нибудь. Банку кофе, платочек…
– Вы на лето никуда не выезжаете?
– Нет, все время в городе. Я хоть и на пенсии, а каждое лето подрабатываю. Кассиром в гастрономе.
– Вечером третьего июля вы дома были?
– Нет, до десяти работала.
– А когда пришли?
– Около одиннадцати. Выручку сдала и пришла. Гастроном же рядом.
– Вера Сергеевна была дома?
– Нет. Женя ко мне заглядывал, тоже про нее спрашивал. Он к своим родственникам в Новгород ездил. Примчался, а жены нету.
– Когда Шарымов к вам заглядывал?
– Я только вошла в комнату - и он стучит.
– А поточнее вы не могли бы вспомнить время?
Нина Васильевна задумалась, на лбу у нее легли резкие складки.
– Нет, точнее не могу… Около одиннадцати.
– Но не после одиннадцати?
– Нет, нет.
– Что же делал Шарымов потом?
– Ушел. Он уже тогда не в себе был. Весь какой-то нервный, вздрюченный. Входной дверью так хлопнул.
– И когда вернулся?
– Сегодня утром.
– Сегодня?
Горюнова кивнула:
– Два дня пропадал, а как вернулся, так и началось у них…
– А когда вернулась Вера Сергеевна?
Нина Васильевна пожала плечами.
– В тот вечер я чаю попила и сразу спать легла. За день так устаешь - только бы до постели добраться.
– И ничего не слышали?
Хозяйка мотнула головой.
– Из-за чего же они поссорились?
– задумчиво сказал Бугаев, решившись наконец задать этот вопрос впрямую.
– Кто знает?! Чужая душа - потемки. Недружно они жили. Недружно. Особенно последний год. А ведь Женя такой мягкий, такой ласковый мужик-то был.
– Горюнова тяжело вздохнула.
9
Проходя через приемную в свой кабинет, здороваясь с ожидавшими его шоферами и автоинспектором Коноплевым, Корнилов сразу почувствовал, что они недовольны очередным вызовом в управление. Только автоинспектор, наверное, спокойно дремал в ожидании начальства - вид у него был заспанный.
– Что, ворчат мужчины?
– спросил Игорь Васильевич у Вари, устремившейся вслед за ним в кабинет.
– Ворчат. Я уж и чаем их поила, и разговорами занимала.
– Зови, зови их, Варвара. Буду извиняться.
– Он прочитал на листке, положенном на стол секретарем, фамилии звонивших в его отсутствие людей. Похоже, что ничего срочного.
Приглашенные вошли, неторопливо расселись, с любопытством оглядывая кабинет.
– Ну что, товарищи, затягали мы вас?
– улыбнувшись, спросил Корнилов.
– Никак в покое не оставим?
– Вот-вот, товарищ начальник!
– ворчливым басом отозвался загорелый здоровяк с огромными волосатыми ручищами, видневшимися из закатанных по локоть рукавов шерстяной рубашки.
– Сколько раз давал себе зарок - подальше от происшествий, так нет…
Это был зеленогорский шофер с хлебного фургона Владимир Орлюков.