Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
– Наверное, крупно поссорившись с женой?
– спросил Никита Андреевич.
– Да бросьте вы!
– рассердился подполковник.
– Если все стреляться после ссор будут…
– Ссоры разные бывают.
– Ни-ки-та Андреевич!
– Да это я так!
– махнул рукой следователь и улыбнулся.
– Как говорится, из окаянства. Уж если она перед мужем в чем-то серьезном провинилась, так он не себя, а ее застрелил бы.
Корнилов промолчал, но подумал: «Причина-то серьезная - дальше некуда. Жена шлюха. Да все равно трудно предположить, что Шарымов только из-за этого застрелился. В такой узел все завязалось!»
– А что же Шарымова говорит?
– спросил Никита Андреевич.
– Ее допросили?
– Молчит. У нее шоковое состояние. Врач к ней пока никого не пускает. Опасается за последствия. Такое потрясение.
– Знаете, Игорь Васильевич, на Востоке самая страшная месть - прийти к дому обидчика и на крыльце вспороть себе живот. Наверное, эта дамочка прилично насолила штурману.
– Прилично. Судя по рассказу капитана Бильбасова, Шарымов на днях узнал, что она любовница Горина.
– Вот это да! Чего же вы молчали?
– Никита Андреевич вскочил со стула, взволнованно прошелся по кабинету.
– Но ведь мы с вами не на Востоке живем. А не сказал я, потому что хотел еще раз выслушать ваше непредвзятое мнение, - пробурчал подполковник.
– А то еще начнете строить свои теории. А теорий у нас хватает…
– Ну и ну!
– Гуров все не мог успокоиться и расхаживал по кабинету, на мгновение останавливался возле Корнилова и снова продолжал шагать как маятник. Наконец он сел и, в упор уставившись на подполковника, спросил: - Так вы думаете, что Шарымов…
– Никита Андреевич, то, что мы с вами думаем, годится лишь псу под хвост! Важно, что мы знаем. А знаем мы мало…
– Не так уж и мало, Игорь Васильевич.
– Гуров вдруг осекся, какая-то мысль остановила его. Он с минуту молчал, будто прислушивался к чему-то, и наконец сказал: - Я вам говорил о том, что причиной несчастья мог быть внезапно выскочивший перед «Волгой» человек. Но нельзя исключить и машину, идущую в лоб или на повороте прижавшую к краю «Волгу» потерпевшего. Резкий поворот руля…
– Вот видите, могло быть одно, могло быть второе… А откуда все-таки камень в салоне?
– Корнилов почувствовал, что раздражается, и сказал как можно спокойнее: - Вы, товарищ майор, одно поймите - пока, мы с вами не узнаем, как он в машине оказался, нам спать спокойно нельзя. Я вовсе не сторонник версии об убийстве, но уж если исключать ее, то с полным основанием. На сто процентов, хоть вы и боитесь такой категоричности. А пока… - Он недоговорил и тяжело поднялся с кресла.
10
Семен позвонил Корнилову только вечером, домой.
– Успехов ноль, товарищ подполковник.
– Голос у него был усталый.
– Беседа прошла в обстановке корректности и лицемерия. Никакого стремления к сотрудничеству.
– А поконкретнее нельзя?
– Нельзя, Игорь Васильевич. Из автомата звоню, а на очереди суровая женщина.
– Твои на даче?
– спросил Корнилов.
– Приезжай ко мне, накормим куриными котлетами.
Через пятнадцать минут повеселевший Бугаев уже сидел за столом в квартире Корниловых.
– Я так понимаю приглашение вашего сурового супруга, Ольга Ивановна, - говорил он жене подполковника, накрывавшей на стол, - отныне в Ленинградском уголовном розыске наступила новая эра. Для особо отличившихся сотрудников начальство устраивает персональные приемы.
Корнилов только головой покачал. Он хотел сначала услышать доклад о деле, но жена воспротивилась:
– Человек весь день без корки хлеба. А тебе только бы о своих мазуриках поговорить.
– Если бы о мазуриках, - вздохнул Корнилов.
– Так что же все-таки Шарымова?
– не утерпел он, когда Бугаев расправился с тарелкой борща.
– А-а!
– помрачнев, махнул рукой Семен.
– Сфинкс, а не женщина. Но красива, я вам скажу, Ольга Ивановна. Карие глаза в меня вперила, словно в гляделки играть собралась…
– Сеня, вы же сами оказались свидетелем ее трагедии, - укорила Бугаева Оля. Она уже знала от Корнилова о происшествии.
– У хорошей жены муж стреляться не будет. В тот вечер Шарымова куда-то исчезла, и, судя по рассказу соседки, муж, не застав ее дома, уехал на поиски. Спросите: куда? Он знал куда! Небось Иван Иванович подтвердил, что около дачи Горина следы от его машины обнаружили? И «пальчики», обнаруженные в доме, его?!
Корнилов кивнул.
– А почему зонтик Веры Сергеевны у старпома в машине оказался?
– Погоди, погоди, - остановил Бугаева Игорь Васильевич.
– Надо еще опознание провести.
– Не сомневайтесь в результате, - горячо сказал Семен.
– Интересно, почему только один зонтик там был? Куда она сама делась? Уж лучше бы…
– Семен, поменьше эмоций!
– сказал Корнилов.
– Намек понял, товарищ подполковник. Только когда я Веру Сергеевну про зонтик спросил, она заявила, что все ее зонтики дома. И показала мне штуки три… Барахольщица!
– Вот с какими сотрудниками мне приходится работать, - мрачно сказал Корнилов.
– У них эмоции забивают все остальное.
Оля засмеялась:
– А Юра Белянчиков? Уж такой рационалист!
– Это я в домашней обстановке расслабился, - улыбнулся Бугаев.
– Но если уж говорить без эмоций, так Вера Сергеевна на вопрос о том, из-за чего произошла у них с мужем ссора, отвечать не стала. «Это касалось только нас двоих», - она твердила эту фразу в течение всей беседы. А вечером третьего июля у нее разболелась голова, и до двенадцати ночи она гуляла по городу. Одна.
– Откуда у мужа пистолет? Ты не спросил?
– поинтересовался Корнилов.
– О пистолете она ничего не знала. Впервые увидела. А марка - браунинг. Заглядение, а не машинка, - сказал Бугаев и поежился.
Больше они этой, темы не касались. Корнилов рассказал о том, как вчера побывал у Васи Алабина.
– Что-то я замечаю, Варвара над ним усиленное шефство взяла? Уж не к свадьбе ли дело?
– У них уже год как дело к свадьбе катится, - усмехнулся Бугаев.
– Да вот ранение… А вы будто не знаете?