Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
– Вы довольны, товарищ подполковник?
– спросил Коршунов.
– Ваш Бугаев, по-моему, поставит мне бутылку коньяка - очень уж хотелось ему таких результатов.
– Я был бы доволен… - Игорь Васильевич хотел сказать: «Если бы мог предъявить эти результаты Шарымову», но при шоферах не стал. Сказал только: - Спасибо, Ваня. Будущее покажет.
Еще раз позвонил Бугаев:
– Зонтик, похоже, Шарымовой. Тут одна соседка, думаю, опознает. А сама дамочка молчит. Сейчас у нее доктор, укольчики делает, никого не подпускает. Следователь поручил мне дождаться, поговорить с ней…
По тому, как Бугаев назвал Шарымову «дамочкой», Игорь Васильевич догадался, что он узнал о ней нечто не слишком лестное.
– Сиди там до победного, - сказал он Семену.
Больше никто из свидетелей не подтвердил показаний Павлищина, но Корнилов почувствовал, что Павлищин не только хваткий мужичок, но и внимательный. Эти два качества чаще всего соседствуют.
«Чем черт не шутит, - решил Игорь Васильевич.
– Если поискать неизвестного «жигулиста», может, и повезет. Шарымов не Шарымов тут виноват, а полная ясность никогда никому не вредила».
Распрощавшись с шоферами, Корнилов заглянул к следователю Гурову, специалисту по автодорожным происшествиям. Накануне подполковник попросил провести повторную экспертизу и с нетерпением ожидал ответа на поставленные перед экспертами вопросы.
Гуров был у себя, сидел, согнувшись над столом, и вычерчивал какой-то план. Окно кабинета выходило во двор, и даже днем на столе у майора горела лампа. Второй стол в комнате пустовал уже несколько месяцев - его хозяин, молодой следователь Богов, разбился, поставив свою машину под удар грузовику с пьяным шофером. Все знали, что Богов уже не вернется на службу, но место его пока не занимали…
Увидев Корнилова, Гуров отложил в сторону чертеж, погасил лампу.
– Картинки рисуете?
– усмехнулся подполковник, усаживаясь в старенькое, скрипучее кресло.
– Рисуем, товарищ подполковник, - весело отозвался Гуров и, неожиданно нахмурившись, сказал: - А вообще-то писанина заела. У меня вон на пальце мозоль.
– Он показал Корнилову запачканную чернилами руку.
– Жена смеется: «Ты у меня, отец, наверное, не в милиции, а в поликлинике работаешь». Она участковый врач - две трети времени на истории болезней уходит!
– Печатайте на машинке, - сказал Корнилов.
– Начальник ХОЗУ Набережных нам в каждую комнату по машинке купил. Ребята все печатают.
Заметив, что Гуров смотрит на него недоверчиво, Игорь Васильевич улыбнулся:
– Не сомневайтесь, Никита Андреевич, загляните к Белянчикову, когда он из отпуска вернется…
– Может быть, может быть, - все еще недоверчиво покачал головой майор и спросил: - А вы уже за ответом?
Корнилов молча развел руками.
Гуров достал из стола тоненькую папку, раскрыл ее и передал Корнилову. Лицо у майора стало скучным.
«Проведенными по делу автотехническими исследованиями установлено.
– Корнилов бегло просмотрел описательную часть экспертизы.
– 3 июля 1977 года около 23 часов гражданин Горин Юрий Максимович, управляя технически исправным автомобилем ГАЗ-24 номер 36-39 ЛЕК, следовал по Приморскому шоссе, по влажной проезжей части…» - Игорь Васильевич перелистал бумаги, отыскивая то, что интересовало его в первую очередь.
Гуров вздохнул, заметив это.
– Ничем новым порадовать не могу.
«…Комплексной экспертизе, в которой участвовали автотехник, трассолог и судебный медик, был поставлен вопрос: могли ли возникнуть технические повреждения, обнаруженные на левой передней стойко и на теле потерпевшего от удара камнем, брошенным не установленным следствием человеком в ветровое стекло автомашины… - Корнилов почувствовал, что волнуется, читая эту сухую, написанную забубенно-протокольным языком бумагу.
– …Повреждения, обнаруженные на левой передней стойке, не совпадают с характерными царапинами на камне. Вместе с тем на камне обнаружены микрочастицы стекла, применяемого на автомашинах ГАЗ-24, и царапины, которые могли быть получены в результате удара о стекло…»
Заметив, что подполковник поморщился, Гуров сказал:
– Если бы ему в ветровое стекло залепили - тормознул бы резко, а тормозного следа нет… Дождь, дождь все спутал! Бывает, что после сильного дождя тормозного следа и не видно! И про осколки ветрового стекла категорично ничего нельзя сказать! Они на асфальте найдены, но за день до этого там новая «Волга» и «Москвич» столкнулись. На этом же самом месте.
Корнилов сказал недовольно:
– Ну вот, уже появились оговорки. А раньше не было.
– Вы же сами сказали, что случай особый. Эксперты учли все возможности.
– Я думал, что у экспертизы каждый случай особый…
Гуров не ответил.
Несколько минут они сидели молча. Подполковник снова и снова перечитывал акт экспертизы.
– На трупе есть повреждения, характерные для автотравмы, - сказал Гуров.
– Но эксперт не исключает возможности повреждения от удара камнем. Камень мог и не попасть в него. Хорошенькое дело - человек мчит на большой скорости, и вдруг булыжник влетает в стекло. Мгновенная растерянность, рывок…
– Значит, полной уверенности, что это несчастный случай, у вас нет?
– помолчав, в упор спросил Корнилов.
– Полной уверенности нет, - развел руками Гуров.
– Могли и камень бросить. А может быть, перед машиной внезапно выскочил на дорогу человек… Тоже нельзя исключить.
– Да ведь Горин нажал бы на тормоз, а вы говорите, тормозного следа нет!
– Нет. В дождь такое случается… Вы что же, не доверяете нашей экспертизе?
– Доверяю, - устало вздохнув, сказал Корнилов.
– Но вы сами-то прикиньте, сколько совпадений! Старпом пишет в прокуратуру и пароходство. Обвинения, я вам скажу, куда какие серьезные! А тут катастрофа. Жена его приходит ко мне, говорит, что взломана дача, все перевернуто вверх дном. А мы устанавливаем, что сделано это в ту ночь, когда Горин разбился. Мы ищем человека, побывавшего на даче, - подозрение падает на штурмана Шарымова. Приезжаем к нему домой, а он прямо под дверью пускает себе пулю в лоб…