Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
Корнилов почувствовал, что не уснет, оделся и вышел на верхнюю палубу. Резкий ветер чуть не сбил его с ног. Придерживаясь рукой за поручень, он прошел по мокрой палубе на нос и стал в затишке. Шипя, расступались перед теплоходом волны. И тут же тяжело обрушивались на него, заставляя всякий раз вздрагивать. Белесый мрак стоял вокруг. Ни отблеска, ни огонька. Глазу не за что было зацепиться. Лишь метнется белым крылом стремительная пенистая волна и тут же исчезнет во тьме. «Белые ночи уже на убыль пошли», - подумал Корнилов.
Простояв около часа на палубе, Корнилов продрог и вернулся в каюту. После пронзительного ветра, гулявшего наверху, теплая каюта показалась
Приятно было сознавать, что не зазвонит телефон, не последует срочный вызов, никто не будет докладывать тебе о том, что час или полчаса назад в некоем районе неизвестные лица ограбили квартиру и ему, Корнилову, надо теперь собирать своих сотрудников, давать задание или даже ехать самому и стараться, чтобы эти неизвестные стали известными. Здесь ничто не напоминало о делах, кроме этого проклятого блокнота, который лежал на маленьком столике рядом с лампой-ночником.
Проснулся он от громкого топота на палубе, почувствовал легкий толчок и понял, что причалили. «Ну вот, а я-то хотел посмотреть, как будем подходить к острову… И надо же - проспал». Но подумал об этом без огорчения. Было восемь часов. Раздвинув занавески на окошке, он увидел совсем рядом крутой гранитный утес, нависший над небольшим заливчиком, красные сосны на вершине утеса, потемневшую от дождя деревянную часовенку в сосняке… Дождь все еще сыпал, вскипая на темной воде залива, но то ли из-за красных сосновых стволов, то ли из-за того, что действительно начинало разъяснивать, было такое ощущение, что солнце где-то совсем рядом, что оно вот-вот выглянет и высушит промокший бор, часовенку, рано начавший желтеть папоротник…
«Ну что за погода?
– подумал Корнилов.
– За все лето дождя не было, а только из города выехал, началось. И обулся я словно на танцы. Ну да ничего… Как вымокну, так и высохну».
Он побрился и пошел завтракать. После завтрака туристы высыпали на берег. Дождь никого не испугал. Экскурсовод, молодой рябоватый мужчина, объяснял что-то столпившимся вокруг него пассажирам. Его бесцветный голос, усиленный мегафоном, звучал совсем деревянно.
Затянув потуже пояс плаща, Корнилов сошел по трапу на берег и стал подниматься каменистой тропкой наверх, к часовенке. У закрытого на замок легкого здания кафе сидели островитяне: бородатый дед и несколько бабок. Выставив свежую и вяленую рыбу, они вели оживленную торговлю с туристами. На вопрос Корнилова, как пройти к дому престарелых, дед махнул рукой на каменистую дорогу, поднимающуюся вверх.
Сначала Корнилов шел аллеей, густо засаженной пихтами. Потом ему надоело перескакивать через лужи, и он свернул в лес. Подумал: «Все равно промокну». Тихий, глухой шум сосен сливался с шумом прибоя, мощным и гулким; невнятно шелестел дождь по листве редких берез и кленов. Несколько раз прямо из-под ног выпархивали тетерки. Корнилов не заметил даже, как перестал сыпать дождь. Лишь выйдя на большую поляну, он увидел, что тучи разошлись и выглянуло солнце. Прямо перед Корниловым среди темно-зеленых кленов и дубов, белый, словно снежная крепость, притаился монастырь. Это было так красиво и так неожиданно, что Корнилов долго не двигался с места, любуясь открывшимся ему видом. Он поначалу даже не заметил мужчину, стоявшего почти рядом с ним на широкой, хорошо утоптанной туристами
Мужчина обернулся на шаги. Вид у него был уже совсем не пижонский, а скорее нелепый - брюки закатаны чуть ли не до колен, на голове блином пластиковая шапочка. Он узнал Корнилова и даже будто обрадовался. Спросил приветливо:
– От группы отстали?
– Нет, и не приставал, - ответил Корнилов и подумал: «А где же твоя подружка?..» Он вспомнил: фамилия мужчины была Огнев.
– А мы вот тоже одни гуляли, да теперь Оля решила ягод поискать…
«Ее, значит, Олей зовут», - отметил Корнилов.
– Да какие тут ягоды, - продолжал мужчина, - в лесу сыро, а мы на дождь не рассчитывали. Но вот захотелось ей… Теперь стою поджидаю.
«Эх ты, ноги боишься промочить, - подумал Корнилов, - а она небось в туфельках пошлепала по мокрой траве».
– Вы знаете, что это за сооружение?
– спросил мужчина у Корнилова. И, не дав ему ответить, продолжал: - Белый скит, здесь вызревала самая северная вишня в мире. Монахи выращивали. Мудрецы! Сад у них вдоль южной стены был, а стена-то белая, солнце отражала, давала саду тепло… За это монахи даже получили медаль на Всемирной выставке в Париже… - Он хотел что-то еще сказать, но в это время послышался треск веток, звонкий голос крикнул: «Миша-а-аня! Иду-у!» - и на поляну выскочила давешняя спутница Огнева, приглянувшаяся Корнилову.
Она шла к ним, улыбаясь. В руках был огромный белый гриб. Такие большие Корнилов вообще редко видел.
Сейчас, днем, девушка показалась ему еще красивее. Мокрые прядки волос прилипли ко лбу, большие голубые глаза смотрели внимательно.
– Оленька, какой чудо-гриб!
– крикнул Огнев.
– Колосовик, наверное. А мы тут встретились, разговорились, - мужчина показал на Корнилова. Игорь Васильевич усмехнулся. Он-то и слова не успел сказать.
– Этот товарищ нас вчера выручил.
Оля усмехнулась:
– Это я и без тебя заметила. Ты хоть познакомил бы…
Огнев развел руками:
– Да мы и сами еще незнакомы, я как-то не сообразил.
– Он протянул руку: - Огнев Михаил Петрович. А это Оля.
Корнилов назвал свою фамилию.
– Фамилия у вас известная, - сказал Огнев.
– Генеральская!
Оля улыбнулась и внимательно посмотрела на Корнилова.
– Фамилия у меня самая простая, - почувствовав этот пристальный взгляд и потому раздражаясь, ответил Корнилов.
– А уж если в историю заглядывать, то каждый берет из нее то, что его больше интересует. Один - белого генерала, другой - героя Севастопольской обороны.
Фраза прозвучала зло, но Огнев не обиделся, а добродушно улыбнулся:
– Ну конечно, конечно. Разве в фамилии дело… Был бы, как говорится, человек хороший, правда, дочка?
Корнилов почувствовал, что краснеет. «Так она с отцом… А собственно, чего я здесь баланду развожу с ними?
– подумал он.
– Надо идти».
– К поселку эта дорога?
– спросил он у Огнева.
– Вы, наверное, так же хорошо, как историю, географию острова знаете?
Огнев усмехнулся:
– Знаю. В поселок, к Спасо-Преображенскому собору, надо брать левее, вот по этой тропке, - он показал на еле приметную дорожку, уходившую в сосновый бор.
– Но учтите, молодой человек, ничего достойного внимания там вы не найдете. Собор малоинтересный, в псевдогреческом стиле… - Огнев хотел что-то еще сказать, но Корнилов перебил его: