Крутой сюжет 1994, № 02
Шрифт:
Бармен остановился и замахнулся дубинкой. Рука Ремо мгновенно взметнулась вверх. Он просто подставил ее под середину деревянной дубинки, которая треснула. Бросив оставшийся конец, бармен прижал руку к груди.
Ремо кивнул, потребовав еще виски. Больше его не беспокоили. Может быть, разъезжать по стране, показывая трюки, тогда «Кью» будет не так легко убить его?
Дьявол со всем этим. Он уже был приговорен к смерти судом и собирался умереть. К Ремо пришла неплохая мысль. Он слез со стула и пошел в мужской туалет. Когда он вернулся, плюхнулся на стул в кабинке и махнул бармену, который принес виски и все его деньги со стойки. Из них не пропало ни цента. Ремо дал бармену десятку.
Кто-то подошел к его столику и потряс за плечо. Бармен закричал: «Не трогай этого парня. Он убийца!» — но кто-то продолжал трясти его.
Ремо поднял голову. В баре стало темнее. Его голову словно сжимали тисками, в животе стояла резкая боль. Трясти за плечо перестали.
Ремо пробормотал «спасибо» и, шатаясь, побрел в туалет, где сунул голову под кран с холодной водой. Увидев открытое окно, он встал на цыпочки и стал вдыхать свежий воздух, словно после пробежки. Его голова все еще гудела, когда он нормализовал свое дыхание. Ремо плеснул воды на лицо, зачесал волосы и вытер шею. Ему нужно прогуляться на свежем воздухе с час, а потом что-нибудь поесть, что-то вроде… риса.
Бармен и незнакомец, который тряс его за плечо, переговаривались у стойки, когда Ремо взял деньги со столика.
— Ты быстро пришел в себя, приятель, — сказал молодой парень, качая головой. — Я думал, ты выползешь на карачках.
Ремо выдавил улыбку.
— Я слышал, ты специалист по трюкам, — сказал молодой парень. — Каратэ? Ремо пожал плечами.
— Ка — что?
Парень улыбнулся.
— Из того, что я слышал, ты показывал здесь приемы каратэ.
— Нет, я не знаю ничего подобного. — Он кивнул бармену, чем доставил тому большое облегчение. — Спокойной ночи, — сказал он и направился к двери.
Он слышал, как бармен пробормотал что-то вроде «дикарь», на что молодой парень ответил:
— Дикарь? А что ты скажешь о парне, который перерезал себе глотку в госпитале? У него была только одна здоровая рука, да и та с крюком, а он перерезал себе горло. Я хочу сказать, что если человек хочет убить себя…
Ремо вышел из бара.
Глава 15
Местная газета описала все в деталях. «Человек убивает себя во второй раз: прыжок окончился провалом, но крюк сработал».
«Мужчина, который являлся безнадежным пациентом частной лечебницы, выпрыгнул вчера из двенадцатиэтажного здания на Восточной Авеню», — сообщала полиция.
Они говорили о том, что он круглосуточно охранялся, и никто не допускался в его палату. «Чудовищно», — говорили доктора о том, как он разорвал себе глотку крюком на ампутированной руке.
— Удивительно, как он сделал это, — говорили в госпитале. — Он был в гипсе, и нужно было немало усилий, чтобы надавить на крюк. Где есть желание, там есть силы, — говорили они.
Ремо не спал этой ночью. Он бродил весь день по улицам, пока не вошел в телефонную будку на пересечении 232-й улицы и Бродвея. Сильный холодный ветер раскачивал деревья в парке Ван-Кортлэнд. Дети играли на сухой траве. Оранжевое солнце садилось. Было пятнадцать часов. Неподалеку группа черных подростков в пестрой униформе затеяла потасовку. Они яростно избивали друг друга.
Ремо медленно набрал специальный номер. В течение десяти минут в это время он мог позвонить в Фолкрафт. Смит поднимет трубку.
— 7-4-4, — голос Смита прервал размышления Ремо.
— Здравствуйте, сэр. Уильямс. Я имею в виду 9–1.
Голос Смита был твердым.
— В госпитале проделана отличная работа. Все концы обрублены. Отлично.
— Вам действительно это нравится?
— И да, и нет. Я не хотел бы оказаться на его месте. Я знал этого человека, но это не важно. У нас только три минуты. Что-нибудь еще?
— Да. Я принесу вам голову Максвелла в корзине через пять дней.
— Что? Кажется, ты взбешен.
— Вы слышали, что я сказал. У вас будет его голова, или я потеряю свою.
— Я не хочу, чтобы ты потерял свою. Будь осторожен.
В трубке послышались гудки. Ремо вышел из телефонной будки.
Глава 16
Фелтон знал, что страх имеет различные формы. Он мог и пальцем не трогать итальянца, а тот все равно бы дрожал на стуле в его кабинете.
— Мы собираемся задержать тебя ненадолго, — сказал Фелтон.
Бонелли застонал.
— Почему меня? Почему меня?
— Очень просто. Ты кровный брат Кармина Виаселли. Твой народ чтит семейные узы.
Бонелли сполз со стула на колени.
— Но пожалуйста, ради моей покойной матери, пожалуйста.
Джимми, дворецкий, стоящий позади пустого стула Тони, ухмыльнулся. Фелтон бросил на него мрачный взгляд. Улыбка исчезла, но Джимми потер свои огромные ладони, как будто в предвкушении мяса.
— Ты будешь в безопасности, — сказал Фелтон, наклонившись на стуле. — Пока я в безопасности, ты тоже будешь в безопасности.
— Но я пришел сам. Никто не приводил меня. Почему же вы делаете это? Почему?
Фелтон посмотрел на мокрую от виски голову Бонелли и закричал:
— Потому что ты не отвечаешь мне!
— Что вы хотите узнать? Если я знаю, я скажу. Честно. Клянусь могилой моей матери! — он вынул из-за ворота серебряный медальон и поцеловал его.
— Хорошо. Кто следует у меня по пятам и почему? Откуда это давление? Кто может быть заинтересован в этом, кроме твоего брата?
— Может, какой-нибудь другой синдикат?