Девочка представляет себе, как мог бы звучать этот общий голос, в котором, конечно, были бы слышны выстрелы и взрывы, грохот обвалов и камнепадов, гроз и штормов, плеск дождей и вой ветров – это ведь у нас здесь сейчас тишина, прохлада и жемчужно-голубая благодать, расцвеченная розовой зарей, а где-то землетрясение, может быть, происходит в эту самую минуту или вулкан извергается, шторм колотит в берег, ревут маяки, ревут слоны, рычат тигры и львы, блеют козы и овцы, коровы мычат, входя в воду реки или пруда, гогочут гуси, собираясь лететь в Египет, журавли из-под облаков курлычут «до свидания» родным болотам, и над всей этой симфонией серебристыми рыбами плывут с рокотом самолеты, наматывая на шар планеты нити своих маршрутов.
И летит по ветру осеннее золото листвы, летят по проводам телеграммы, несутся точки-тире морзянки, радиоволны несут в своих концентрических объятиях звуки музыки и речи, белая занавеска полощется в открытом окне, распахнуты миллионы окон и балконных дверей, миллионы занавесок полощутся белыми флагами, признавая капитуляцию людей перед временем и календарем, перед осенью и началом дня, перед ночью и холодными звездами над головой.
Нашу
капитуляцию перед жизнью, которую все мы признаем одновременно.
Что бы мы там себе ни думали, идя нога за ногу в школу тихим утром первого сентября.
Елена Моргунова
г. Москва
Родилась в Обнинске. Закончила Тарусское художественное училище. Член Союза художников России и МОСХ. Выпустила два поэтических сборника: «Рисует время» и «Невод в небе».
Из интервью с автором:
Живу творчеством. Свои стихи иллюстрирую собственными художественными работами. Моему внутреннему состоянию свойственна система философских символов: дерево – воплощение бессмертия и соединения женского и мужского начал, раковина улитки – знак дома и независимости от окружающей действительности, птица – обозначение свободы и творческого поиска. Поэзия и живопись для меня взаимопроникают друг в друга и создают единый пласт удивительного мира.
Снегопад
С утра идет предновогодний снег.В порывах ветра он берет разбегКружением внезапным в переулках.Его искристая, бегущая волнаЛишает цветности сутулые дома,О стекла окон ударяясь гулко.Высокие деревья во дворахКачают сонно на своих ветвяхЗастывшее в полете долгом небо.И выброшенный кем-то табурет,Оставленный в сугробе, тянет след.И исчезает медленно. Как не был.Мир заполняет белый снегопад.И привлекает любопытный взглядПрохожего – заснеженная баба.Холодная, как мартовский сквозняк,Застывший в ее взгляде, и никакНе стать из снежной ей живой и слабой.Чтобы руками нежными обнятьТу девочку, которая опятьЕе слепила весело и быстро.И вместе ждать весны и понимать,Что значит подрастать и расцветать,И ждать любви, и наполняться смыслом.
Пророк и рыба
По жизни рыба движется с потокомМорей и рек. Холодная всегдаСкользит беззвучно, быстро, без следа.Течению послушная. Во многомПохожая на удлиненный глаз,Прозревший вдруг в потустороннем мире,Подвластная неодолимой силеСетей и рыбаков, живущих в нас.И говорим мы: «Холоден, как рыба,Пронырлив и безгласен, деловит.Как рыба – нем, как рыба – плодовит…»Неполный список разных качеств. ЛибоМы, птицам противопоставив рыб,Впускаем их в космическую зонуНа нижний ряд и помним про ИонуПророка, да не будет он забыт.Пророк и рыба. Слово и молчанье.Одно в другом и скрыто до поры,Пока их поглощенные мирыНе оттолкнут друг друга в мирозданье.И рыба тихо выплывет на свет,Откроет рот и выпустит пророка.И будет много жизненного сокаЕму отпущено до окончанья лет.Так в третий день он выйдет к жизни новойИз чрева рыбьего, похожего на склеп,Что в царстве мертвых. Каждый в свой моментПоследует за спасшимся Ионой.
Последний единорог
Белые птицы тревожной стаейКружатся над болотом.Скачут всадники вслед за псами —В самом разгаре охота.Азартно вскинув резные ружья,Спешат, пока не остылаПод крики, разбросанные натужно,Их боевая сила.И рвется голос, молящий БогаО помощи и защите.Голос убитого единорогаПоследнего. Не ищитеЕго пугливой прекрасной стати.Лишь девушкам на рассветеЯвляется он, и их пальцы гладятУснувший в ресницах ветер.
В цирке
М. Б.
Мелькают
руки лицедея,Летят волшебные шарыИ, взгляда оторвать не смея,То радуясь, то холодея,Включается в процесс игрыСерьезный человек из зала.Он смотрит жадно и смеясь,Вдруг понимает – смеха мало.И выкрикнув азартно «Браво!»Встает, в поклоне наклонясь.А рядом, вовсе не серьезный,Смешливый и седой старикСледит за лицедеем слезноИ понимает вдруг, что поздноРебенком быть, как он привык.Гремит оркестр и клоун яркийГримасничает и орет,Когда его огромной палкойДругой колотит, он подаркиЕму за это подает.И снова, словно по программе,Высокий юноша с тоскойВдруг замирает в душном зале…Танцует девушка на шареИ машет не ему рукой.
Песня старого дома
Кто-то любит сладкий пирог,Кто-то славу и звон монет.Я люблю красивый восходИ горячий солнечный свет.Птиц люблю. Они гнезда вьютНа моих усталых плечахИ до ночи поют, поютО морях поют и ветрах.А меня отпускает страхОдиночества. Очень давноЯ покинут, и в диких цветахУтопает мое окно.Прогоняю печаль долойИ деревья, танцуя вальс,Окружают меня стенойИ с меня не спускают глаз.Заключается в них пейзажБесконечных дорог, холмов.Я отправиться к ним сейчас,Как и раньше, готов, готов.Чтобы в красочность городовОкунуться и разыскатьТех, кого потерял мой кров,И вернуть. И обнять, обнять.До безжалостных холодовВозвратиться вместе назад.Но нельзя – под тенью половЯ храню драгоценный клад.И решает это укладМоей жизни. Поверь, поверь.Я отдать его буду радПостучавшему в мою дверь.
Ночлег
Под деревом, раскинувшимся в небо,Паломница спала, но отдых не былНаградой в завершении пути.Замерзшая, голодная, худая,В листве осенней мягко утопая,Шептала тихо: «Господи, прости…»И видела, как в рубище колючемС ладони на ладонь песок зыбучийПересыпает грустный человекИ смотрит на нее. Она проснулась.Перекрестилась. Сонно улыбнуласьИ вновь уснула, помолясь за всех.А за дорогой, в маленьком селенье,В своих домах уснувшие сопелиОдносельчане сытые в тепле.Никто из них паломнице убогойНе разрешил переступить порога,Не разрешил остаться на ночлег.Под образами, что в углу висели,Лампады с тихим треском догорели.Там, где раскрашенный пылился Бог.Всем снились монолитные ворота.Закрытые. За ними плакал кто-тоИ не пускал пришедших на порог.
Золотой ангелок
Проплывает река надо мнойИ качается небо.Где-то там высоко над рекойТам, где я еще не был.Дно струится песком и травойВ бесконечном движенииНад моей золотой головойИ крылом в отражениях.Я когда-то стоял на столеВ чьем-то ласковом доме.И слегка прикасалась ко мнеТень горячей ладони.На которой сидела светясьПтица синяя счастья.И по дому протяжно лиласьЕе песня-причастие.И я слышал волнующий смехЗа стеной, на рассвете.Свою радость скрывая от всех,Зная, что не заметят.Я смешной золотой ангелок,Купленный в магазине,Уберечь от беды разве могПтицы пение синей.И течет надо мною река,И качается небо.Где-то там высоко в облакахТам, где я еще не был.