Кружево дорог
Шрифт:
Внутри нее предельной силой древесной ветки в крайней точке изгиба застыло напряжение. Словно безмолвный крик. Словно застывшая в вечности боль. Ожидание. Зависание между мирами. Миром жизни и не жизни. Выдержит, тяжесть гибкой мощью сбросив? Треснет, взорвавшись губительным разломом?
Она чувствовала себя пустой оболочкой себя же прежней, наполненной жизненным соком. Не такой пустой, каким может быть, например, глиняный кувшин. Бери и наливай в него, что хочешь. А как оставленный на палящем солнце кожаный опустошенный бурдюк. Сморщенный, смятый. От зноя ставший жестким в своей исковерканной сплющенной ипостаси. Лей в него воду. Сколько войдет в оставшееся пространство отвердевших складок?
Сила Третсшель была рядом. Она витала в Тонком мире, окружала ее со всех сторон. Но дриада чувствовала ее едва-едва. Как легкое дуновение ветра, как чуть слышный шепот. Не могла услышать лучше, полнее. Не могла ею наполниться.
Дерево было для нее всем. Якорем в физическом мире. Дверью для ее Силы из Тонкого мира в мир материальный. Дерево засохло. И Сила дриады зависла между мирами. Небольшая ее часть все же проникала через теплящуюся в глубине мощного ствола искру жизни. Слегка наполняя сжавшийся сосуд сущности дриады. Остальная огромная часть, привязанная этой частицей, оставалась на тонком плане. Не имея возможности войти в этот мир, и невольная продолжить свое путешествие в том.
Почему исчезла влага? Как так случилось, что некогда мощные корни перестали находить ее необходимые для существования токи? Жизнь вокруг не остановилась. Радовалась буйством сочных красок и перекликиванием ярких голосов. Да, были и такие деревья, как дерево Третсшель. Увядающие, сохнущие. Какая в том причина, Третсшель не знала.
*****
Одним солнечным днем к ней наведалась незнакомка. Покрытая серой пушистой шерстью, с длинным хвостом и зеленой глубиной завораживающих глаз. Лесная кошка. Дриада глазом моргнуть не успела, как ловкое гибкое существо, деликатно избегая не покрытых корой участков, с помощью цепких когтей вскарабкалась до середины ствола. Мягкие серые лапы ступали по ветвям, пока не нашлось местечко на одной толстой развилке, показавшейся кошке подходящим, чтобы с удовольствием разлечься. Кошка потянулась, поточив когти о шершавость коры и беззаботна улеглась, довольно жмурясь. Третсшель, не двигаясь, наблюдала за незваной гостьей.
– Раньше, когда листья от солнца укрывали, поприятней местечко было, – произнесла как бы между прочим кошка. – Почему твое дерево сбросило их?
– Разве не ясно? Ему не хватает воды, оно практически засохло. И я с ним, – ответила Третсшель.
– Странно… Вокруг столько вода, а вы засохли, – сказала кошка задумчиво. – Но тебе, конечно же виднее. У вас корни и все такое, а я всего лишь кошка.
– Вот именно, у нас корни и мы берем ту воду, которая рядом с нами. Не можем пойти в другое место, как ты за мышами, – с горечью произнесла Третсшель.
– Дерево конечно не может. А вот у тебя вроде есть ноги, – многозначительно глянула кошка.
– Я не могу бросить свое дерево, – запальчиво ответила дриада, – я должна быть рядом, что бы с ним ничего не случилось.
– А что с ним может случиться? Засохнет? – тут же последовал сквозящий ехидством вопрос.
Третсшель гневно глянула, но кошка спокойно смотрела в ответ прищуренными глазами. Дриада не нашлась, что на это ответит.
– Ну, ты как знаешь, а я, пожалуй, пойду поймаю кого ни будь, перекушу, – и кошка в несколько ловких прыжков спустившись на землю, серой тенью растворилась в лесу.
Третсшель, смотря ей вслед, глубоко задумалась:
«И впрямь, чем я сейчас его защитить смогу? Сил самая капелька. А с водой и вправду, что-то не то. Вон как вокруг все растет. А мы сохнем… Что у нас, корни что ли самые слабые? Дак на слабых корнях столько ветров бы не выдержали. Пройдусь, может разберусь в чем дело. И как сама сразу не подумала?»
Рассудив таким образом, дриада со скрипом встала и, погладив свое дерево по мощному боку, тяжело двинулась в сторону леса.
Войдя во влажный сумрак под сплетенными кронами, почувствовала некоторое облегчение. Тело стало чуть лучше двигаться. Деревья еле слышно приветственно шелестели. Далеко не у каждого дерева была дриада. Только у особенных, выросших из семени, упавшего в почву при стечении определенных сил. Когда пробившийся росток такого дерева достигал высоты человеческого роста, в мир приходила дриада. Они принадлежали друг другу. Но и прочие деревья и обитатели леса в округе получали дополнительную защиту в виде сил дриады, при необходимости. Лес ценил это.
– Дождя и солнца вам, братья и сестры! – пожелала Третсшель. – Вижу, стволы ваши крепки и листья полны сочности, это радует меня!
– Дождя и солнца, дождя и солнца, старшая сестра, – зашелестело со всех сторон. – Дождь обошел тебя. Нам жаль, жаль.
– Да, я сохну. И не знаю, что с этим делать. Влаги, судя по вам, вокруг много, но к моему дереву она не идет. Кто даст совет? – спросила, особо не надеясь.
– Мы не знаем, не знаем, – прозвучало ожидаемо.
Третсшель вздохнула. Понурив голову, собралась обратно, как вдруг послышался знакомый голос:
– Зачем ты у них спрашиваешь? Что они могут знать, простые деревья и века не прожившие? Если кто и скажет, в чем дело, дак это Старшее дерево. Могу тебя отвести к нему, – гордо подняв хвост вышла из-за ближайшего куста серая кошка. Судя по тому, как она довольно облизывалась, перекусить ей уже удалось.
– А сразу сказать нельзя было? – несколько сердито спросила Третсшель.
– Надо было проверить, способна ли ты в принципе слушать советы. Да и как видишь, у меня было некоторое дельце с мышами. Я, знаешь ли, тоже не хочу «засохнуть», – парировала кошка. – Ну дак что, вести тебя?
– Да, веди. Надеюсь, не очень далеко. Не хотелось сильно отдаляться, да и двигаюсь я еле-еле, – нахмурившись ответила дриада.
Никак не прокомментировав, кошка смерила напоследок Третсшель проницательностью своих зеленых глаз, развернулась и пошла. Дриада последовала за ней, следя за мелькающим впереди хвостом. Она в своем состоянии не могла сказать точно, но казалось, что кошка ведет ее какими-то необычными местами. Здесь прошли сквозь древесную развилку, с непонятным ощущением чуть другого места после нее. Здесь нырнули в небольшой овражек, очутившись по другую его сторону в непохожем на начало овражка месте. Словно перемещались на большие пространства, чем казалось глазам и ногам.
Наконец они вышли на обширную поляну, по краю которой росли огромные, стремящиеся прямо в небо, деревья. Огромные, если не смотреть на дуб в центре поляны. По сравнению с ним, они были подобны юной поросли. Серая кошка направилась прямиком к дубу и, запрыгнув на низко спустившуюся к земле массивную ветку, поднялась повыше и с видом выполненного долга разлеглась.
Третсшель, пройдя середину пути от края поляны к дубу, остановилась. Она увидела сидящую подле древнего колосса. Сидящая поднялась на ноги и, улыбнувшись, кивком поприветствовала Третсшель. Это была статная высокая дриада с наполненными вечностью глазами. Чуть запоздало Третсшель глубоко склонилась, припав на колено, выражая вспыхнувшее внутри почтение.