Кружки любви
Шрифт:
Клайд начал заниматься резьбой тыквы около часа назад, и группа людей с удивлением за ним наблюдает. Я наблюдала за ним пять лет, и каждый раз я была просто ошеломлена. Он не просто отрезает большие куски и оставляет зубастую улыбку в фонаре из тыквы. Клайд прорезает плоть, создавая художественные образы, которые светятся, когда он зажигает свечи. Клайд потрясающий.
— Я просто обожаю Клайда, — говорит Дженна, пока мы отдаем бабочек для украшения девочкам-подросткам.
— Я тоже, — говорю я сквозь улыбку.
— И я, — добавляет Джордан,
Мы все вместе посмеиваемся, когда Гаррет попадает в поле моего зрения. Мне приходится встать на цыпочки, чтобы разглядеть его в толпе. Он останавливается рядом с Клайдом, и я подпрыгиваю, чтобы увидеть, что он там делает.
— Ну-ка, запрыгивай мне на плечи, — говорит Джордан, сажая меня на свои плечи.
Я визжу, поскольку он резко поднимает меня вверх, я сжимаю пальцами его волосы, а бедрами голову, чтобы сохранить равновесие. Когда я усаживаюсь и прекращаю смеяться, то пристально смотрю через улицу, чтобы увидеть, что Гаррет смотрит на меня. Не думаю, что он слышал меня, но взгляд на его лице говорит о том, что мое визжание перекрыло гул толпы.
Я улыбаюсь и машу ему. Уголок его рта дергается, но он не позволяет улыбке украсить его ошеломляющее мужественное лицо. Я знаю, что он одаряет этим только меня. Это заставляет меня чувствовать себя особенной и грустной в то же время. Интересно, почему он так зажат, когда не со мной? Почему я открываю его? Почему он закрывается ото всех остальных?
Я хочу знать ответы на эти вопросы и на многие другие. Я хочу узнать Гаррета. Я могу пускать слюни на него весь день, но ощущаю, что чувство к нему пылает в моей груди. Это пламя может полностью поглотить меня в лучшем смысле.
Гаррет опускает голову вниз, пока работает над тыквой рядом с Клайдом. В то время как Клайд объясняет, что делает, и останавливается, чтобы показать толпе, как правильно сделать надрез. Гаррет молчит, его руки легкими движениями режут и лепят.
Его губы сжаты в тонкую линию. Он сосредоточен и спокоен. Я не вижу радости или счастья в его глазах, но он выглядит спокойным. Я в восторге.
Дженна продаёт еще несколько лотерейных билетов, а Джордан все еще держит мои лодыжки. Его рост позволяет ему смотреть представление. И он, кажется, так же, как и я, не может отвести от него взгляд.
— Я не сломаю тебе спину? — спрашиваю я спустя время.
— Заткнись, Эм.
Гаррет останавливается на мгновение, чтобы оценить свою работу, прежде чем перевести дыхание. Он откладывает свои инструменты и подталкивает Клайда, который осматривает его работу. Улыбка, которая расползается по лицу Клайда, заставляет меня улыбаться сильнее. Он выглядит гордым за Гаррета.
Затем Гаррет хватает тыкву, держит её над головой и медленно вращает. Следуют коллективные охи и ахи из толпы, когда они видят его творение. Когда он поворачивает тыкву в мою сторону, я чувствую комок в горле.
Это я.
Это профиль человеческого лица, девушки, но я знаю, что это мое лицо вырезано в тыкве.
Я сползаю с плечей Джордана, пока он бормочет.
— ГРМУ.
Я замечаю отвисшую челюсть Дженны, пока пробираюсь сквозь толпу. Я пытаюсь быть вежливой, но потребность добраться до него заставляет меня продвигаться немного грубее, чем обычно.
Наконец, когда я подхожу прямо к лоткам с тыквами, Гаррет не сразу замечает меня. Его глаза скользят по лицам, пока его взгляд не останавливается на мне. Он ставит тыкву вниз, пока я подхожу ближе. Я не обхожу длинный прилавок, я перебираюсь через него, найдя маленький проход между стеллажами, и попадаю в его объятия. Я обнимаю его, как делала прошлой ночью, только на этот раз я утыкаюсь лицом в его шею, когда его ладони ложатся на мою спину.
— Целуй её, — кричит кто-то в толпе.
Гаррет легко поддерживает мой вес одной рукой, а другой сжимает мой подбородок. Я позволяю ему поднять мое лицо вверх, так что я смотрю в его глаза. Они словно калейдоскопы. Я запускаю пальцы в его волосы и слегка прикасаюсь своими губами к его, ожидая, что он возьмет на себя инициативу. И он это делает.
Он углубляет поцелуй. Даже без языка он поглощает мой рот своим, пьет меня. Громкие крики, хлопки и свистки вспыхивают вокруг нас. Я улыбаюсь в его губы и шепчу:
— Спасибо.
— Красавица, — шепчет он.
Он целомудренно целует меня еще раз, прежде чем опустить на землю. Мои ноги шатаются, пока Гаррет тянет меня под руку, чтобы поддержать. Я протягиваю руку вокруг его талии и говорю с людьми, которые в восторге от тыквы с портретом. Гаррет ничего не говорит, кроме «спасибо», нескольким людям.
— Я лучше вернусь, — говорю я после того, как толпа начинает двигаться снова.
— Я только что продал шкаф. Там нужна помощь, чтобы загрузить его, — говорит Клайд Гаррету.
Гаррет смотрит через улицу, он общается с кем-то без слов. Затем гладит мою спину, и я начинаю понимать, что это сигнал для меня, чтобы двигаться. Он целует мои волосы, а потом гладит мою задницу. Я двигаюсь в толпу, чувствуя себя как тлеющий уголек в костре.
— Два года, — голос Адама бьет меня в живот. Я поворачиваюсь вокруг, чтобы найти его сердитый взгляд. Его лицо сплошь опухло и покрыто ссадинами и синяками, он выглядит более избитым, чем Джордан.
— Адам, не надо, — сухо говорю я.
Он фыркает и сокращает несколько футов расстояния между нами. Его рука с силой сжимает мой локоть. Он не вредит мне, но дает понять, что он тут главный. Мне это не нравится, я пытаюсь выкрутиться из его хватки, готовясь завизжать, если это будет нужно.
— Я люблю тебя, Эм. Я знаю, что сделал, и знаю, что я должен был заплатить за это, но думаю, что я заслужил прощение. Он убийца. Я для тебя действительно хуже, чем гребаный убийца? — бушует он.