Крылатый штрафбат. Пылающие небеса
Шрифт:
— Что вы, конечно же, нет! Летчицы, оружейницы, прибористки, укладчицы парашютов, медики…
— Тяжело вам приходится, Света…
Девушка взглянула на летчика, и Волин увидел, какие красивые у нее глаза, зеленые, чуть раскосые глаза. Светлана поправила прядь волос, выбившуюся из-под пилотки с синим кантом, и смущенно отвела взгляд. И было в этом жесте и в этом взгляде столько нежности и женственности, что у Александра вдруг защемило сердце. Повинуясь внезапному порыву, Волин обнял девушку и мягко поцеловал ее прямо в губы.
— Вы что делаете?! Отпустите меня сейчас же! — стала вырываться Светлана.
Внезапно над головой раздался знакомый до боли воющий звук.
— Воздух!!!
— «Лапотники»!
— «Мессеры»!
— В укрытие!
Не раздумывая, Александр Волин сгреб Свету в охапку и вместе с ней кубарем скатился в траншею. На земляном бруствере взвихрились султаны пыли, выбитые пулеметной очередью. «Мессершмитт» пронесся низко над землей, обдав людей ревом мотора. Перед глазами мелькнули его черные кресты.
Вдали, возле стоянки самолетов, грохнуло, поднялось несколько фонтанов взметенной земли и дыма. Вразнобой зарявкали зенитки, усеяв небо облачками разрывов.
А Волин лежал на дне окопа, припорошенный землей, и крепко сжимал в объятиях Светлану. Поначалу она пыталась вырываться, но потом утихла и лишь вздрагивала при звуке очередного взрыва.
Наконец все стихло, противный воющий звук «Мессершмиттов» удалялся, пока совсем стал неслышным. Отряхиваясь от комьев земли, Александр и Светлана выбрались из окопа. Девушка внезапно размахнулась, намереваясь дать пощечину, но в последний момент остановилась. Ее изящная ладонь бессильно скользнула вниз — прямо в крепкую ладонь летчика.
— Не был бы ты ранен — так бы и влепила по физиономии!
— Пошли в столовую, — как-то просто и спокойно ответил Волин.
В столовой девушка молча наблюдала, как летчик расправляется с обедом. Так и сидела, подперев руками голову.
— Ты уж прости меня… — нарушил неловкое молчание Александр. — Просто я посмотрел на тебя, и в груди защемило. Захотелось обнять тебя, защитить от этой проклятой войны и невзгод… Но я все понимаю и знаю, что лицо у меня не фотографическое…
— Перестань. Не на лицо сейчас смотрят, а в душу заглядывают, — неожиданно философски ответила девушка. — Война… Она выхолащивает в человеке все лишнее, наносное. Только самую суть оставляет: хороший ты человек или подлец.
— Ты знаешь, Света, а я ведь то же самое почувствовал…
— А тут еще «Мессершмитт» вовремя подвернулся… — с лукавой улыбкой ответила девушка.
И они оба рассмеялись, в одночасье растопив лед настороженности и недоверия. Изящную ладонь Светланы накрыла сильная рука Волина.
— Подожди, а ты и есть тот самый — легендарный «Леопард»?!
— Ну да, только я не легендарный, а самый что ни на есть обычный…
— Ага, обычный!.. Говорят, летает тут один истребитель, а у него на фюзеляже леопард нарисован, в прыжке хребет «Мессершмитту» ломает. И тот летчик врагу спуску не дает!
— Да неужто так говорят?..
— Расскажи о себе, — попросила девушка.
— Да у меня все как обычно… «Комсомолец — на самолет!» В десятом классе поступил в аэроклуб, потом — Кача, авиаполк под Киевом. Прошел Киевские курсы усовершенствования летного состава: пилотаж, стрельба по воздушным и наземным целям, тактика… В тридцать шестом пошел добровольцем в Испанию. Там и сбил своего первого «Мессершмитта». А теперь вот они летают в нашем небе! Ну, ничего — мы им и так устроили «Гибель богов»! И еще устроим! Света, а ты как в авиацию попала?
— Так же, как и ты, — улыбнулась девушка. — «Комсомолец — на самолет!» Окончила аэроклуб, долго была инструктором.
— Инструктором! — удивился Волин, глядя на худенькую, изящную девушку.
— Ага! — рассмеялась Светлана. — Самой из кабины У-2 почти не видно, а учлеты меня боятся больше, чем начальника аэроклуба! Я очень строгая была! В начале войны написала рапорт с просьбой направить меня на фронт. Не шибко-то и надеялась, конечно. Знала, что инструкторов оставляют для того, чтобы готовить пополнение. И вдруг — мне повезло! Рассчитывала ведь на то, что попаду максимум в легкобомбардировочный полк. А получилось — сразу в истребители! Тот «мессер», которого я сбила, уже второй на моем счету.
— Ух ты! — удивился Александр Волин. — Света, да ты прямо как Лидия Литвяк!
— Ну, до этой летчицы мне еще далеко… Но стремлюсь я именно к этому! — лукаво улыбнулась девушка.
Знаменитая летчица-истребитель Лидия Литвяк летала в составе женского истребительного авиазвена. Командовала им старший лейтенант Беляева. Кроме нее и Литвяк в звено входили лейтенанты Кузнецова и Буданова. Женское истребительное звено просуществовало недолго: сначала была сбита и спаслась на парашюте старший лейтенант Беляева, потом выбыла по болезни лейтенант Кузнецова. Остались лишь Лидия Литвяк и Екатерина Буданова.
В сентябре 1942 года Лидия Литвяк одержала свою первую победу, сбила двухмоторный немецкий бомбардировщик. Через несколько дней в паре с Екатериной Будановой она уничтожила немецкий истребитель «Мессершмитт». Немецкий летчик выпрыгнул с парашютом и попал в плен. После пленения он пожелал встретиться с летчиком, который его победил. И каково же было удивление немецкого аса, кавалера Железного креста, когда ему представили юную светловолосую девушку в летном обмундировании.
В январе 1943 года Лидию Литвяк и Екатерину Буданову перевели в истребительный авиаполк, воюющий в небе над Донбассом. В первых же боях над Донецкой землей она сбила сразу два немецких истребителя. Однажды ей пришлось отбиваться от шести «Мессершмиттов», она сумела сбить одного, но остальные немцы с яростью накинулись на одинокий советский истребитель. Несмотря на ранения в плечо и ногу, девушка сумела уйти от преследования и, дотянув на искалеченном самолете до своего аэродрома, совершила посадку на фюзеляж. В госпитале она пробыла недолго и после возвращения за месяц сбила еще двух фашистов. Потом, спасая командира полка подполковника Голышева, Лидия Литвяк сбила очередной немецкий истребитель, но и сама попала под пули. С парашютом она покинула горящий самолет и, невзирая на легкие ранения, снова заняла место в кабине «яка».
— Мне до нее далеко, — повторила Светлана. — Правда, родители из эвакуации пишут, что волнуются за меня. У меня и мама и папа в «Танкограде» работают, в Нижнем Тагиле.
— Теперь и я буду переживать за тебя, — просто сказал Волин.
— Не нужно… А где твои родители…
— В оккупации, в Сталино [21] остались…
— Не переживай, может, все и обойдется…
В блиндаж вбежала девушка в летной форме.
— Ну, где этот сбитый летчик? А, вы здесь… Быстрее идите наверх, связной самолет уже готов к вылету.
21
Ныне — город Донецк.