Крылья любви. Путь к совершенству
Шрифт:
Используем ли мы два разных подхода для суждения о себе и других людях? Христианский священник огласил в церкви хорошую новость о том, что какой-то индуист перешел в христианскую веру. Он сказал своей пастве: «Благодать господня излилась на многих индуистов».
Один из его людей напомнил ему: «Отец, но вы не объявляете нам хорошую новость, когда христианин становится индуистом».
Священник вспылил. «В моем присутствии не упоминай даже имени этого отступника!» - в гневе выпалил он.
Разумеется, оставляющий паству человек считается отступником, а тот, кто присоединяется к пастве, считается здравомыслящим! Из-за столь несходных подходов мы видим даже соринку в глазе своего ближнего, тогда как совсем не осознаем бревно в собственном глазе. Но правильно ли это? Благотворно ли такое положение дел для нас?
Во имя истины люди поклоняются словам. Они сделали объектом поклонения придорожные камни и благоговейно стоят у них. Разве не человеческая лень представляет собой коренную причину самообмана? Иначе кто мог бы счесть слова истиной, а мертвые статуи - Высшей Душой?
Я не считаю медитацию мышления настоящей. Подлинная медитация свободна от мысли, потому что сама свобода от мысли и есть медитация. Там, где нет мыслей, рассуждения, случается медитация. В глубоком сне тоже отсутствует процесс мышления. Поэтому недостаточно просто сказать, что одно лишь отсутствие мыслей и есть медитация. Так мы подумали бы об отрицании, тогда как медитация это не просто отрицание всего и вся. Это также положительное присутствие чего-то. И это положительное нечто есть чувствительность, осознанность, понимание. Итак, бодрствование, полное сознание это медитация. Полное сознание возможно, только когда оно свободно от мыслей.
Что представляет собой метод самореализации? Сначала познайте в самости не-самость и изучите ее. Если вы так поступите, то в конечном итоге не останется ничего подобного не-самости, то есть останется самость. Пустота и есть самость, поскольку то, что пусто, в действительности полно.
Что такое добродетельное поведение? Поведение, за которым прячутся злобные намерения, предвзятое мнение и страстное стремление получить некую выгоду, вовсе не добродетельно. Такая деятельность нечиста и несовершенна. Она нечиста, потому что смешана еще с чем-то. Она несовершенна, потому что должна выполняться извне, тогда как добродетельное поведение чисто и закончено. Добродетельное поведение это цельная деятельность. Не нужно никакое будущее событие для того, чтобы завершить ее. Добродетельное поведение само по себе составляет блаженство. Проявление в бытии это уже блаженство. А блаженство присуще самому существованию, а не какому-то внешнему плоду или достижению.
Я увидел человека, игравшего на флейте в роще. Некому было слушать его музыку. Я заблудился в лесу и вышел на опушку послушать музыку.
«Брат, почему ты играешь в этой глуши?» - поинтересовался я.
«Я просто так играю на флейте, - объяснил он.
– Это доставляет мне удовольствие».
Добродетельное поведение совершается по вдохновению. Это не реакция, вызванная внешним миром. Реакция предполагает «возвратное действие», воздаяние. Мы совершаем ошибку, когда считаем воздаяние своими действиями, тогда как между этими двумя понятиями такая же пропасть, как между небом и землей. Эта ошибка происходит из-за того, что в обоих вариантах есть элемент активности. Когда эти действия продолжаются, они становятся не только разными, но даже противоположными друг другу. Действие, которое происходит в человеке как результат влияния внешнего мира, окружающей среды, называется реакцией. То, что вдохновлено самостью, внутренней самостью, есть настоящая активность. Реакции связывают нас, поскольку вдохновение, лежащее в их основе, внешнее. Действие освобождает, потому что это проявление самости. Реакция это зависимость. Реакция это беспомощность, условность. Действие это проявление души. Реакция это всегда чрезмерность. Действие всегда свежо и оживленно. Жить только реакциями вредно. Если вы укоренены в деятельности, в чистой и цельной деятельности, тогда это и есть добродетельное поведение.
Этика не может быть религией, но религия это наверняка этика. Нравственные принципы это нечто постороннее, свод правил для соревнования и практики. Это дисциплинарная мера, навязанная нам извне. Поэтому праведник редко достигает освобождения, ведь он становится все более механичным и зависимым. Таким образом, его сознание не пробуждается, а продолжает спать. В конечном итоге он присоединяется к массе инертных людей. Беспутный человек, как и праведник, просто частица массы людей. Безнравственный человек выполняет предписания природы, а праведник - предписания общества. Они оба живут вовне и выполняют правила, навязанные им извне, поэтому они зависимы. Действие это поиск самости. Только тот человек, который осознает Самость, обретает свободу. А свобода может появиться, только когда вы ощущаете Самость. Как может возникнуть свобода, если не познано существование Самости? И какая-то дисциплина, конечно же, берет начало и в переживания Самости. Она не навязана извне, а естественна и укоренена в самой себе. Она возникает изнутри. Мораль, которая появляется спустя какое-то время, это уже другое явление. Тогда это не выработанное подражание какому-то предписанному поведению, а ненапряженное проявление внутренней самости. Такая нравственная жизнь означает не стяжательство, а щедрость.
Даже мельчайшая соломинка, попавшая в глаз, скрывает самые большие горы. Если крошечное веко встает между глазом и миром, тогда мир скрыт. Для ясного, незамутненного видения не должно быть никакого препятствия между видящим и видимым. Препятствие становится больше по мере того, как приближается к глазу. В духовной жизни происходит подобное событие. Только тот объект, которые находится очень близко к видящему, лишает его возможности увидеть истину. А что ближе всего к видящему? «Я», ощущения эго - вот что ближе всего мне. И стоит ли удивляться, если «я» становится преградой между истиной и мной?
Если нужно познать Бога, тогда необходимо отождествлять себя с ним. Но эта ситуация кажется парадоксальной, ибо как мы можем отождествлять себя с Богом, которого вовсе не знаем? И как поставить вопрос о познании Бога, если мы становимся единым с ним? Разумеется, в этом утверждении проглядывает парадокс. Но поняв этот парадокс, вы узнаете секрет духовной практики.
Художник рисовал сцену заката. «Что вы сделаете в последнюю очередь?» - поинтересовался я.
«В конце концов я стану единым целым со сценой, которую изображу на картине», - ответил художник.
«Но разве можно слиться с закатом?» - удивился я.
«Как только человек забывает о себе, он сразу же сливается со всем сущим», - объяснил художник.
Его слова стали для меня откровением! Высшая Душа означает все сущее. Разумеется, вся полнота бытия и есть Бог. И какая преграда может помешать единению, если не мое «я»? Бог пребывает лишь там, где нет «я». Но как узнать то, что мы не прожили? Высшую Душу можно познать лишь изнутри, а не извне. А для этого важно отождествлять себя с Высшей Душой. Но когда мы видим мир изнутри, перед нами предстает как раз Высшая Душа. Видение истины извне есть мир, а видение истины изнутри есть Бог.
Для сотворения красоты необходимо стать единым с красотой, поскольку только так можно познать ее. Мы назовем безумным того художника, который говорит: «Я не знаю красоту, но созидаю ее». Но разве такая ситуация противоречит добродетельному поведению? Как можно практиковать истину без знания истины, без единения с ней? В своей повседневной обыденной деятельности мы говорим о том, что познали, что осознаем, не так ли? Если художник, не осознавая красоту, мечтает написать красивую картину, его считают безумцем. Точно так же безумен тот человек, который не знает истину, но пытается воплощать ее в повседневной жизни. Создание красоты есть результат переживания красоты. Истинная жизнь есть результат переживания истины. Истинная жизнь это не лестница к переживанию истины. Истинная жизнь, практикуемая без осознания истины, это лишь жизнь неистинная, иначе говоря она пагубнее лжи, так как она создает ложное представление об истине.