Крылья нетопыря. Часть I. Сон разума
Шрифт:
Илия взял в руки пергамент и вслух прочёл:
– Malleus Maleficarum. Молот ведьм? Это что?
– Это лекарство, – вкрадчиво произнёс тощий монах (Илия про себя решил, что это Генрикс). – Мир поразила чума.
– Ведьмы? – иронично поинтересовался голос Синода.
– Ведьмы! – нимало не смутившись, выпалил Якуб. – И ведьмаки, конечно. Мы считаем этот труд необходимым и злободневным.
– Святой отец, – вновь заговорил Генрикс, – как-то не принято у нас говорить о том, что произошло, как будто и не было ничего. Только
– Нашей? – брови Илии полезли на лоб.
– С вашего позволения, нашей, святой отец, – твёрдо подтвердил Якуб.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Илия.
– Мы с братом Якубом уверены, – начал тощий (и преподобный голос Синода едва заметно крякнул от самодовольства – угадал, кто есть кто), – мы считаем, что церковь проглядела такое поистине величайшее собрание нечисти.
– Ну, то есть, – поддержал друга Якуб, – они же не сразу откуда-то взялись в таком количестве. Стало быть, где-то собирались, как-то добирались до места сбора.
– И кто-то всё это дело координировал, – добавил Генрикс.
– Ну, положим, кто всё это координировал ясно и так. Что вы предлагаете, братья? И как эта книжка, – Илия ткнул указательным пальцем в исписанный пергамент, – нам поможет?
– Мы предлагаем выжечь калёным железом самое зерно ереси и колдовства, – глядя прямо в глаза преподобному, вымолвил Генрикс. – Мы предлагаем Священному Синоду, в вашем лице, преподобный отец Илия, посмотреть правде в глаза и покориться неизбежному.
– Мы предлагаем ввести во всех государствах правоверного Горнего святую инквизицию, – пояснил пузатый Якуб.
Илия молчал, предоставив говорить святым братьям. Но взгляд его не предвещал ничего хорошего.
– Нет никакого сомнения, – тем временем продолжал Генрикс, – что во всех переправах и сношениях с нечистым Безумному риву помогали ведьмы и колдуны. Да и сами ривы, по чести сказать, – он положил руку на сердце, – недалеко от малефиков, сиречь зловредителей и колдователей ушли.
– Поэтому мы считаем необходимым, – продолжал толстяк, – и единственно верным в сложившихся условиях, начать борьбу с ересью и колдовством самыми жёсткими методами. Время разговоров кончилось. Они первые начали эту войну, и мы обязаны дать им достойный ответ.
– А книга наша, – вернулся к предмету разговора длинный, – руководство для всех священнослужителей, мирян и даже будущих инквизиторов по поиску малефиков и порядку проведения судов над ними. А также содержит в себе наиболее полный и точный перечень всех самых распространённых малефиций.
– Сиречь злодеяний, – пояснил Якуб.
– Вы понимаете, что предлагаете довольно радикальные меры? – осторожно поинтересовался Илия.
Святые братья кивнули.
– А что вы думаете на тот счёт, что в деревнях, например, жители лечатся у оных малефиков? Известно ли вам, что мелкому ведовству и гаданиям с малолетства матери учат своих дочерей? Прекрасно зная, как церковь относится к подобным деяниям.
– В нашей книге содержится исчерпывающее объяснение, почему ведьм терпеть нельзя, и прилагается список их злодеяний. Нужно лишь просветить народы на сей счёт.
– Кроме того, – хитро прищурился Якуб, – имущество тех, кто будет признан в колдовстве и злодеяниях, должно быть списано в пользу церкви. Для уменьшения его вины перед Богом, конечно же. И десятую часть от оного имущества отдать тому, кто выдал малефика. Мы уверены, это существенно подстегнёт честных граждан.
– Равно, как и нечестных, – произнёс Илия.
– Вот поэтому, – развёл руки Генрикс, – на подобных процессах должны присутствовать не только инквизиторы, но также органы светской власти, местный епископ, и каждому обвиняемому будет положен адвокат дедера для защиты. Виновные понесут заслуженное наказание только после самого тщательного расследования.
– Ибо зло слишком высоко задрало голову, преподобный отец, – мрачно обронил Якуб.
Илия на некоторое время задумался, а потом медленно заговорил:
– Я благодарю вас, братья, за ваше рвение.
Генрикс и Якуб смиренно поклонились.
– Но прежде, чем дать вам какой-то ответ, я должен подробно изучить ваш труд.
– Мы полагаемся на вашу мудрость, – поклонился Якуб.
Святые братья молча удалились, а Илия смотрел на рукопись так, словно перед ним был клубок из самых отвратительных гадов, каких только способно породить человеческое воображение.
Быстро убрав «Молот ведьм» в ящик стола, голос Синода запер его на ключ и огляделся по сторонам, словно боялся, что кто-то заметит. Потом он осенил себя священным знамением и вышел из кабинета.
В отличие от предыдущего голоса – преподобного отца Элестара, который утопал в делах внутри своей светлицы, почти не покидая её; Илия взял себе за правило больше ходить по Храмовым скалам. Это позволяло держать у себя в руках многие полезные сведения, не прибегая к услугам разного рода прознатчиков и наушников. Кроме того, подчинённые должны видеть своего предводителя. Его дела должны вершиться прямо у них на глазах, и тогда ни у кого не возникнет соблазна оспорить его право на главенство.
Между тем Илия миновал просторную галерею с высокими потолками, испещрёнными фресками. Он шёл, заткнув левую ладонь за пояс, а второй мотая из стороны в сторону. Встречные кланялись ему каждый соответственно своему рангу. Челядь гнула спину чуть не до колен, простые священнослужители в пояс, отцы-настоятели семинарии прижимали руку к сердцу и кланялись на уровень груди. Если встречался кто-то из Синода, то приветствовал преподобного просто кивком головы.
Илия кивал им всем в ответ.