Крылья
Шрифт:
— Да, ее нашли. Она находится в тяжелейшем состоянии на одном из ваших военных кораблей в Тихом океане. Насколько я понял, она может и не выжить. Если хотите, мы будем держать вас в курсе.
— Буду вам очень благодарен, сэр.
Ник побелел как полотно. Командир внимательно наблюдал за ним.
— Похоже, вам бы не повредил небольшой отпуск, майор.
Может быть, сейчас как раз самое время, принимая во внимание все обстоятельства.
— А что мне с ним делать, сэр, с этим отпуском?
Мысль о поездке домой страшила Ника. Ему некуда
Кэсси — если выживет — останется с Десмондом Уильямсом.
О Господи, хоть бы она выжила! Он готов пожертвовать собственной жизнью ради этого. Он на все согласен, только бы она осталась жива. Согласен даже видеть ее рядом с Десмондом Уильямсом до конца жизни. Все, что угодно, лучше, чем знать, что ее больше нет, или каждую минуту бояться этого, как весь последний месяц. Он ведь уже потерял всякую надежду. Неужели это возможно, что они с Билли еще живы, где-то там, в Тихом океане?
— А как второй пилот? О нем что-нибудь известно?
Командир кивнул. Они все привыкли к потерям, однако сейчас ему было трудно об этом говорить.
— Он не выжил. Его нашли на острове вместе с ней. K сожалению, подробности мне неизвестны.
— Благодарю вас, сэр. — Ник встал. Наконец появилась хоть какая-то надежда. — Вы мне дадите знать, если еще что-нибудь выяснится?
— Конечно, майор. Мы вас сразу же вызовем.
— Спасибо, сэр.
Ник медленно побрел к казармам. Снова и снова, наверное, уже в тысячный раз, вспоминал ту ночь в мае, которую они провели с Кэсси на заброшенном аэродроме, под светом луны. Если бы только он тогда попытался ее удержать.., если бы не отпустил.., если бы она осталась жива… Господи, только бы она осталась жива! В первый раз в жизни Ник поймал себя на том, что молится. Слезы катились по его щекам.
Глава 20
Через три дня после того как Кэсси нашли в пещере, «Лексингтон» на всех парах вошел в Перл-Харбор. За это время она всего один раз пришла в сознание, но потом снова впала в забытье. Машина «скорой помощи» доставила ее в госпиталь военно-морского флота. Десмонд уже ждал ее там. Он прилетел из Лос-Анджелеса, оставив Нэнси Фэйрстоун управляться с прессой. Репортеры ждали возвращения Кэсси в Лос-Анджелес.
Врачи представили Десмонду отчет о том, что произошло с той минуты, когда они впервые увидели Кэсси. Десмонд пересказал репортерам все, что узнал. Однако сама Кэсси еще не произнесла ни слова..
— Она будет жить? — спрашивали репортеры со слезами на глазах.
И Десмонд отвечал им также со слезами. Никто не мог бы усомниться в том, что он глубоко потрясен состоянием горячо любимой жены.
— Мы пока не знаем.
Позже он поехал посмотреть на то, что осталось от его самолета, обломки которого доставили на «Лексингтоне». Десмонд поблагодарил капитана за то, что тот привез его жену в целости и сохранности. Фоторепортеры запечатлели эту сцену.
— Я сожалею только о том, что мы не нашли ее раньше.
Она необыкновенная девушка. Мы все за нее беспокоимся.
Скажите
— Обязательно скажу.
Фотографы сделали еще несколько снимков, и Десмонд вернулся в госпиталь ожидать дальнейших известий. Через несколько часов ему разрешили пройти к ней в палату. Она лежала неподвижно, исхудавшая до неузнаваемости. От обеих рук тянулись трубки, подсоединенные к капельницам. Из одной подавались лекарства, из другой — глюкоза. Десмонд не прикоснулся к ней. Просто стоял и смотрел, и никто бы не смог сказать, о чем он думает.
По распоряжению Уильямса тело Билли Ноулэна в тот же день отправили самолетом в Сан-Франциско. Два дня спустя организовали похороны. Во всех церквях по всей Америке люди молились за Кэсси.
Наступил декабрь. Повсюду уже заговорили о приближающемся Рождестве. Однако в доме О'Мэлли все думали только о Кэсси, лежавшей в коматозном состоянии где-то на Гавайях. Они звонили в Гонолулу каждый день утром и вечером.
Пэт хотел лететь туда вместе с Уной, но врач посоветовал ему этого не делать. У Пэта даже появилась мысль позвонить злополучному супругу дочери и одолжить у него самолет, однако он услышал, что Десмонд уже там, возле Кэсси. Он снова пытался сделать на случившемся рекламу — всю, какая только возможна.
Пятого декабря в доме О'Мэлли раздался телефонный звонок. Звонили из госпиталя, в котором лежала Кэсси. Уна теперь страшилась каждого телефонного звонка и в то же время с нетерпением ждала их.
— Миссис О'Мэлли?
— Да.
Уна сразу поняла, что звонят издалека.
— Сейчас с вами будут говорить.
Уна решила, что это Десмонд. Она не хотела с ним разговаривать, но, может быть, у него есть какие-то новости о Кэсси… В этот момент она услышала голос дочери, такой слабый, что она едва могла разобрать слова. Но это говорила Кэсси… Уна разрыдалась так, что не могла даже объяснить Пэту, что происходит.
— Мама?
Уна кивнула, затем огромным усилием подавила слезы и заставила себя заговорить. Пэт понял, что происходит, и тоже разрыдался.
— Кэсси.., детка.., любимая наша.., мы так за тебя тревожимся!
— Со мной все в порядке, мама.
Кэсси задохнулась и не смогла больше произнести ни слова.
Врач взял у нее из рук трубку и объяснил, что мисс О'Мэлли еще очень слаба, но дело идет на поправку.
Потом Кэсси настояла, чтобы ей снова дали трубку. Она хотела сказать матери, что любит ее.
— ..и передай папе.., я его люблю…
Она шептала едва слышно. Уна передала трубку Пэту, чтобы он сам мог это услышать. Теперь Пэт О'Мэлли плакал не скрываясь.
Кэсси хотела еще рассказать им о Билли, но на это у нее уже не хватило сил. Медсестра взяла у нее трубку.
Через некоторое время к ней в палату впустили Десмонда.
Сестра все это время оставалась в палате, так как Кэсси нуждалась в постоянном наблюдении. Бывали моменты, когда она даже не могла самостоятельно дышать.