Крымский Джокер
Шрифт:
— Ну-ну…Давай, досказывай! Ты это к чему всё?
— А к тому, братец мой, что если я охмурю этого парня, что в принципе, поверь мне на слово, уже произошло, то есть очень большая вероятность, что я выйду за него замуж.
Глеб удивлённо поднял брови:
— Ну и что из этого? Да и не факт, что…
— Факт, милый мой. В том-то и дело, что факт, — перебила его девушка. — И вот тебе ещё один факт. Если я стану его женой, то получу право на половину его состояния, которое по меньшей мере составляет двадцать пять — тридцать миллионов!
И она в двух словах, не давая себя перебивать, на одном дыхании пересказала витькину историю.
У Глеба от услышанного глаза на лоб полезли.
«И здесь кинуть меня хотела, старая ломщица! — как молния пронеслось в голове. — Ни хрена себе завороты — тридцать лимонов!» И, севшим от волнения голосом, Кораблёв выдавил из себя:
— Ты точно уверена в сумме?
Маринка щёлкнула себя ноготком по переднему зубу, и провела большим пальцем по шее:
— Бля буду! Так устроит тебя, родственничек?
Глеб поднял указательный палец вверх, прося тишины, и задумался. Маринка не мешала ему, и, уже насытившись, неторопливо доедала жаркое. Она была уверена, что крепко подцепила Кораблёва. И теперь давала ему дозреть.
«Пусть сам докумекает что к чему…» — решила девушка, и, допив апельсиновый сок, пошла в ванную мыть руки. Вернувшись через минуту, она застала Глеба в той же задумчивой позе.
«Давай уже — рожай!» — пронеслось у Маринки в голове.
Глеб, увидев сестрёнку, сделал приглашающий жест, указав на кресло.
«Самое интересное начинается… Главное — не сбиться! Спокойно, Маша…»
Марина с невинным личиком чинно уселась в кресло и приготовилась слушать.
Глеб сразу начал:
— Не скрою, Мариша, удивила ты меня, — он возбуждённо потёр ладони. — Сильно удивила.
Теперь давай по порядку. Откуда такая информация?
— Из первых рук, — тихо ответила Марина, — точнее из первых губ. За которые, между прочим, я теперь, Глебушка, бороться буду. Даже с тобой.
Он понимающе кивнул и сделал успокаивающий жест, мол, лирика потом.
— Хорошо. Допустим, он тебя не обманул. Допустим так же, что кое-кто…неправильно проинформировал меня. Но из этого вовсе не следует, что твой парень со своими сумасшедшими бабками вдруг бросится ко мне на шею и станет просить твоей руки. Или я чего-то не понимаю?
— Ну, к тебе он, может, и не бросится. А вот меня точно в Америку увезёт с Анюткой. Это я тебе твёрдо обещаю. Ну, а где я — там и ты, сам понимаешь…
— И там таки женится? — Глеб с сомнением посмотрел в немного насмешливое лицо Марины. — А гарантии?
Маринка решила выложить последний козырь, который придумала сама, лёжа в ванной:
— Я беременна, Глеб. От него.
Глеб недоверчиво фыркнул:
— Это через два дня после… — он запнулся, — после общения с ним? И ты уже знаешь, что беременна? Не надо ля-ля, как говорится, сестричка.
В ответ Марина немного презрительно усмехнулась.
— Стопроцентной уверенности у меня, конечно, нет. Но вам мужчинам не понять, что женщина сразу чувствует это. Даже через десять минут… как бы тебе объяснить? Ну, что ты не одна, теперь, что ли… Да и дни у нас были, самые что ни на есть, благоприятные…
Глеб опять задумался.
Похоже, что Маринка не врёт. Беременность — ерунда — это всё может и просто её фантазии. А вот замужество — это может сработать. Но всё это как-то зыбко, что ли…
Кораблёв ни на секунду не сомневался, что если сестричка выскочит замуж за этого странного парня, то ему перепадёт солидная сумма, никак не сравнимая с теми крохами, которые отстегнула бы ему Железная Лида. Да и зная характер Марины, он прекрасно понимал, что она всё равно будет идти до конца. А в том, что его сестричка влюбилась окончательно и бесповоротно, Глеб теперь не сомневался.
Но он был далеко не так оптимистично настроен, как Маринка, которая с победной улыбкой следила за ним из кресла. Здесь стоило серьёзно подумать. Даже если помочь парню покинуть пределы страны, где гарантии, что став миллионером фактически, он захочет забрать к себе Маринку с дочкой? Именно здесь кроется главная опасность, а не в противостоянии Железной Лиды, которую Кораблёв решил серьёзно проучить за её неискренность с партнёром. Возьмёт, и сдёрнет навсегда этот фартовый малый. Пропадёт в бескрайних американских просторах, оставив разбитым Маринкино сердечко. И его, Глеба в состоянии войны с серьёзными ворами. Стоп. Минуточку… Ну-ка, ну-ка…
Глеб как-то странно посмотрел на Маришку, которая уже немного устала ждать, когда он закончит размышлять.
— А этот, Виктор… Он гражданин Украины?
— Пока ещё да. Это ведь всё недавно произошло. Но, я думаю, что американцы скоро ему выдадут вид на жительство. Есть там у них какие-то лазейки, ну помнишь, ты мне сам рассказывал? Какую-то сумму там надо в экономику вложить, что ли… Помнишь?
— Помню-помню, — задумчиво проговорил Глеб. — Погоди минутку. Что-то вертится в голове — никак ухватить не могу…
Кораблёв встал и снова затеял свою привычную ходьбу по комнате.
— Он, как я понял, в Крыму сейчас. Телефон его есть?
Маринка, помешкав с секунду, кивнула.
Глеб остановился и с отвращением глянул в сторону «Девятого вала».
«Вот мерзость какая! Неужели поприличнее ничего не нашлось?» Он показал рукой на картину:
— А тебе как, Марин, этот шедевр? Нравится?
Девушка удивлённо посмотрела в его сторону, встала и подошла поближе.
— Не знаю… Но мне кажется моя Анютка бы лучше нарисовала.