Крымский Джокер
Шрифт:
Толстый проворно выскользнул из машины и, махнув рукой, скрылся в толпе, которая, несмотря на раннее утро, уже образовала живое людское озеро на подходах к автотуче.
Витьке повезло — водила имея довольно серьёзный вид, оказался ещё и молчуном. И вместо того, чтобы, как это часто бывает, донимать пассажира ненужными расспросами, дядька достал газету, поправил очки и углубился в чтение. Витька попытался снова набрать Марину, но опять безуспешно. Тогда он прикрыл глаза и стал, вспоминая, перебирать все подробности их совместной ночи.
Не прошло и часа, как к такси подъехала серая «девятка» с усатым водителем, с переднего пассажирского места которой выглядывала довольная физиономия Кострова. Он даже не стал выходить, а просто кивнул Витьку, чтобы такси следовало за ним.
В полчаса оформив у нотариуса, оказавшегося милой расторопной женщиной, сделку, довольные продавец и покупатель обменялись рукопожатиями. И мужик с гетьманскими усами, трижды пересчитав деньги, уехал на этом же такси куда-то в сторону Бахчисарая.
— Ну что — порядок? — Витька подошёл к машине и стал не особо придирчиво рассматривать её внешний вид.
Сам он был небольшой знаток автомобилей, потому что последние лет пять передвигался, в основном, на такси или на служебной машине, которую ему предоставила харьковская фирма сервисного обслуживания компьютеров, где он и трудился седьмой год. Поэтому сказать что-нибудь конкретное по поводу володиной покупки Витька не мог. Однако из вежливости поинтересовался:
— Тачило-то хоть реальное?
— Ты что — подвезло неслабо! За две двести взять пятилетнюю «девятку»! Ещё и с музыкой приличной вроде как…
Толстый любовно погладил надраенное до блеска крыло автомобиля. И, забравшись за руль, широким жестом распахнул перед Карытиным переднюю дверцу:
— Прошу! Автопробег по Крыму прошу считать открытым! Кстати, чувак — вопрос. А зачем ты сумку с собой тащишь? Ты ведь завтра из Симферополя собрался лететь? Я бы уж как-нибудь подкинул тебя до аэропорта по старой дружбе.
Витька забросил свою сумку на заднее сиденье, и подрегулировав спинку, удобно устроился рядом с Толстым. Он с хитринкой глянул на друга, нажал прикуриватель и ответил:
— Не, бродяга — я теперь битая рысь! Никогда не знаешь, откуда ты вылетишь, куда попадёшь. Такая вот жизнь, Толстюган, у нас, у мультимиллиардеров, собачья!
Карытин ободряюще глянул на пристегнувшегося ремнём безопасности друга.
— Давай — давай! Покажи-ка, на что этот лидер отечественного машиностроения способен!
Толстый хмыкнул и, резко бросив сцепление с пробуксовкой выскочил на центральную улицу ещё не проснувшегося воскресного города. Он набрал приличную скорость и, проскочив на красный свет светофора, покатил в сторону ялтинской трассы.
— Полегче, полегче… — тут же запротестовал Виктор, хватаясь за верхнюю ручку, чтобы удержать равновесие.
На Ялтинской улице Володя резко затормозил и стал осторожно прижиматься к высокому бордюру. Витька посмотрел направо-налево и вдруг заорал как полоумный:
— Универ, ибит твою! Зырь, Толстяга, — вонимерзитет, мама дорогая! Десять лет я здесь не был! Прикинь — десять!
И он заржал таким диким смехом, что Костров стал всерьёз опасаться за состояние Витькиных мозгов. Не мешкая, друзья вышли из машины и направились к главному корпусу заведения, где провели свои лучшие молодые годы.
— Вот это денёк! — радовался Виктор, когда они, обойдя все три университетских корпуса, возвратились к автомобилю. — В универе побывал напоследок, надо же! Ну ты молодец, чувак!
В порыве чувств он приобнял Толстого и похлопал его по спине. Толстый, немного растроганный восторженностью друга, достал сигареты и протянул Витьку. И они ещё около пяти минут молча курили возле машины, вглядываясь в знакомые очертания института.
— Ладно — хорош сопли жевать! — Костров швырнул бычок на обочину. — Поехали!
Всю дорогу до Алушты Витька беспрестанно озирался по сторонам. Он очень давно не ездил по этой дороге и теперь был немного перевозбуждён своим предстоящим отъездом.
Поэтому каждые десять минут просил Володю притормозить, чтобы полюбоваться видами горного Крыма.
— Да… — дальше Крыма земли нет… — шептал он в восхищении, глядя на залитые солнцем снежные верхушки древних гор.
Замирая от восторга, он любовался на огромные камни причудливой формы, нависшие над бездной; на окружающие дорогу исполинские деревья, и, глубоко вдыхая резкий горный воздух, подставлял своё веснушчатое широкое лицо мягкому осеннему солнышку.
Толстый, с доброй усмешкой, посматривал на возбуждённо-радостного приятеля. Ему даже стало немного по-доброму завидно. Сам-то он ездил по этой дороге раз по десять за лето, развозя своих многочисленных гостей по санаториям и пансионатам. Или просто, вырывался на денёк, чтобы искупаться с Алёной в чистой прозрачной воде бухты Ласпи.
На одной из таких остановок, он тоже не выдержал и вышел из машины.
— Слышь, Витька! Если ты такой уж романтик ошалевший… После Алушты можно и в Ялту заглянуть — там сейчас мой кореш кантуется, Саня Кузьмин. Помнишь, я тебе рассказывал про колхоз? А обратно можно по старокрымской дороге через Байдары рвануть. Вот там красотища — действительно рёхнуться можно! Сегодня, или даже завтра утром. Эй! Ты где там, чувак? У тебя во сколько завтра самолёт?
Витька, отряхивая колени, выбрался из оврага, где он осматривал горный ручеёк, журчащий у корней огромного дуба.
— В Ялту…Можно и в Ялту. Сегодня, брат, всё можно. Сегодня у меня всё должно получаться! — и вспомнив что-то, Витька достал мобильник и набрал номер, который уже помнил наизусть.
В этот раз ему повезло. Звонкий голос Маринки сразу возбуждённо откликнулся радостным криком:
— Витенька, ты где?! Я? Зарядное дома забыла… Только что купила. Теперь всё нормально. Да, я… а ты где был? Где-где? А-а… А я уж подумала… Когда улетаешь? Сейчас ты где? Вот это номер! Нужно встретиться очень-очень…да…тоже очень-очень… Завтра?