Крымский Джокер
Шрифт:
— О-о-о… Какое амбре! — помахала ладошкой у себя перед лицом Маринка и сморщила носик. — Виктор Павлович, где ж вы так набрались? А ну — бегом под душ!
Витька кряхтя, тихо поругивая американскую индустрию машиностроения, выбрался из чрева гигантской машины на свет божий.
— Здравствуй, Маша… Я вернулся! — он попытался, подражая актёру из кинофильма «Берегись автомобиля», приподнять шляпу, но обнаружив её отсутствие, просто похлопал себя по голове.
Маринка подхватила у него сумку и потащила его в дом. Там она помогла ему раздеться, причём Витька довольно хмыкал и комментировал процесс:
— О…хм… пардон, мадам, исподнее… Папрашу заметить — весьма свежее! А это что? Ой! носочек… А почему один? А-а-а — один в туфельке остался… М-м-м — Мариночка, любовь моя! Умм…
Маринка, не слушая пьяную витькину болтовню, заволокла его под душ, и включила тёплую воду. Карытин довольно зафыркал как тюлень.
— Всё — дальше сам! — строго сказала она и погрозила маленьким крепким кулачком: Смотри у меня!
Полчаса Витька орал, пел песни, матерился во весь голос, декламировал школьные лозунги и девизы, подставив себя под сильный напор воды. Чтобы немного прийти в себя, он менял температуру воды от нестерпимо горячей до колючей холодной. Марина улыбалась, слушая звуки, доносящиеся из ванной.
«Вот дитя неразумное! Вокруг него смерть гуляет — а он натрескался с кем-то, и песни горланит! Настоящее сказочное корыто — что тут поделаешь!».
Она накрыла на стол. Потом придирчиво оглядывая сервировку, решительным движением убрала бутылку водки, оставив только две бутылки пива. «Хватит с него! А то потом — что с ним ночью делать-то?» — девушка, в предвкушении, сладостно потянулась.
Из ванной Карытин вышел в маринкином халатике основательно протрезвевший. Только красноватые глаза и небольшой перегар напоминали об обеденном ялтинском фуршете.
Увидев накрытый стол, он радостно потёр ладошки:
— О-о-о! Есть хочу — умираю!
Маринка ехидно фыркнула:
— А выпить наш Витюша уже не желает? Странно…
Витька, не обращая внимания на сарказм, придвинул к себе грубый деревянный стул и сел.
— Я поем, ладно? — по-щенячьи посмотрел он на девушку. И тут же принялся за еду.
Маринка села поодаль и стала наблюдать, как Витька, беспрерывно нахваливая её блюда, торопливо ест. Потом темп поглощения немного снизился, и, наконец, он откинулся на спинку и по-монашески сложил руки на животе.
— Фух! Попустило…
Витька сытыми маслеными глазками посмотрел на Марину:
— А что ты так, красавица, удивлённо на меня смотришь, как в первый раз?
Марина встала, подошла к маленькому столику на колёсиках с напитками и налила себе бокал мартини. Потом молча повернулась к окну и стала глядеть на сгущающиеся над морем сумерки.
— А ничего у тебя берлога! — осмотревшись, похвалил Витька маринкино жилище — Вполне… И в Киеве хоромы! — он, гримасничая, удивлённо вытянул своё широкое лицо. — Девушка — вы кто? — И, плеснув полстаканчика пива, подошёл к Марине и приобнял её одной рукой.
— И видончик из окна ничего… Слушай — откуда это всё? Джипы с Киано Ривзом за рулём? Дача у моря? Ты же у нас учитель музыки, или наврала мне всё, негодная девчонка? А ну — признавайся!
Маринке было совсем не до шуток. Она всё не решалась начать разговор, исход которого представляла себе плохо. Просто даже не знала, с чего начать. Но девушка была твёрдо уверена, что теперь она Виктору врать не станет. Ни за что.
— Давай-ка присядем. Витя… Я многое должна тебе объяснить…
И Марина, взяв Карытина за руку, повела его в другую комнату, где стояла большая двуспальная кровать. Карытин попробовал пошутить:
— Ну, здесь и я многое могу тебе объяснить. И показать!
Но, заглянув в невесёлое лицо девушки, молча отставил пустой стакан и присел на кровать.
— Давай ляжем… — предложила Марина. Карытин снова попытался улыбнуться, но она серьёзно добавила:
— Не в том смысле — просто так будет легче рассказывать…
Они, не раздеваясь, легли на покрывало и Маринка, забравшись под руку Витьки, глубоко вздохнула. Виктор не выдержал такой патетики:
— Мариш — хорош бабушку лохматить! Давай — поскорее рассказывай свои страшилки, да завалимся спать! Завтра мне ещё полпланеты облетать!
Марина резко выдохнула и начала:
— Я, Вить, тебя действительно немного обманула, — она встрепенулась и посмотрела Карытину прямо в глаза. — Только ты дай слово, что обязательно-обязательно меня простишь!
Иначе я умру… — грустно добавила девушка.
Виктор отстранил Марину, взбил подушку и улёгся повыше. Потом поднял правую руку вверх, и торжественно произнес:
— Клянусь! Клянусь, что прощу Марину Кораблёву за её похотливые похождения во всех близлежащих мужских монастырях, за извращённый секс, когда знаменитые очки избранного Нео были употреблены в качестве… ещё не придумал чего! А так же за…
— Ну хватит, дурачок! — Маринка звонко хлопнула его по лбу ладошкой. — Я серьёзно, а ты…
— А если серьёзно — давай разденемся и устроимся по-человечески. Там и покаешься, Маринка-Магдалинка!
И Витька, проворно соскочив с кровати, скинул с себя халат. Затем, вытащив из-под Марины покрывало, осторожно столкнул девушку с кровати и шустро нырнул под одеяло.
— Вот теперь я готов. Очередь за вами, миледи!
Марина не выдержала и улыбнулась. Она погасила верхний свет, включила ночник в углу, и медленно сняла платье. Потом сбросила лифчик и трусики и запрыгнула к Витьке под бочок.
— Вот теперь порядок. Ну — что ты там говорила? О-о-о — какая грудь!
Девушка немного отстранилась от начинавшего возбуждаться Карытина и попросила:
— Витя, милый! Дай мне пожалуйста десять минут. А потом, может, и сам не захочешь…
— Давай уже, — сварливо протянул Виктор, — выкладывай!
Марина потянулась к тумбочке за сигаретой. Закурив, она боязливо глянула в витькину сторону, и решилась:
— В общем… В консульстве мы не случайно рядом оказались, — она опять посмотрела на Витьку. Тот спокойно почёсывал свой небритый подбородок и рассматривал потолок. Она продолжила: