Крымский Джокер
Шрифт:
«А вообще-то, хорошая из них пара могла бы получится … Хотя, почему бы могла? Наверняка получится. В этом Карытине есть какой-то стержень. Это я сразу прочувствовал.
Ну а про Маринку и говорить нечего, слепому видно — счастлива как десятиклассница…тут раздался придавленный сладкий стон Марины — ого, как они нагнетают!»
— Эй, полегче там, жених! — притворно строго прикрикнул Кораблёв на Витька. — Родственники волнуются!
— А вы не волнуйтесь, — с вызовом ответила за Карытина Марина. — Надо будет, и в придорожный мотель на полчаса заскочим, понятно?
Глеб улыбнулся и поднял руки вверх, мол, сдаюсь.
Внезапно дождь поутих, и тёмное небо прорезали яркие косые лучи осеннего солнца.
Джип вслед за «ауди» свернул к аэропорту. Кораблёв стал серьёзен, и, немного наклонившись вперёд, сказал в коротковолновый передатчик:
— Внимание! Готовность номер один. Подъезжаем!
Потом обернулся:
— Ну, с богом, ребятки! Виктор — будь предельно осторожен! При любом постороннем движении падай на пол — тебя прикроют. Понял?
Карытин кивнул. Он сжал руку в кулак, внутренне собрался и последний раз крепко до боли поцеловал Марину в губы.
— Миленький мой, родненький… Ты уж не задерживайся там, в своей Америке, — быстро зашептала она ему на ухо, — я без тебя умру…
«Ауди» и джип въехали на платную парковку, расположенную в центре привокзальной площади, и, как по команде, одновременно остановились.
С минуту из машин никто не показывался. Потом из своего автомобиля вылез Колодный с двумя охранниками. Окружив джип, они внимательно поглядели по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, начальник охраны что-то проговорил в переговорное устройство.
Глеб в салоне джипа отозвался:
— Понял. Менты у входа предупреждены? Хорошо. Начинаем выход.
Внутренне волнуясь, он сказал натянуто-спокойным голосом:
— Всё, ребятки… Не грустите — скоро увидитесь. Пора, Витя! Мариш… — повернулся он к Маринке, — ты лучше не выходи — не стоит.
На часах было половина второго. Регистрация на рейс «Симферополь-Стамбул — НьюЙорк» уже началась, и через стеклянные стены аэровокзала было видно, как возле стойки таможенного терминала уже выстроилась очередь с отлетающими пассажирами.
Лидия Петровна, увидев знакомый джип с севастопольскими номерами, всё поняла. Волна ярости поднялась в её душе. Она повернулась к Фёдору и проскрежетала сквозь зубы:
— Слышь, Фёдор… Коран буром пошёл — кинуть нас хочет! Заводи…
Её глаза сузились, и в них полыхнул чёрный огонь. Она достала мобильный, и набрав номер, сказала чётко и внятно:
— Всё.
Влас, услышав условный сигнал, припал к оптическому прицелу Виктор на прощание крепко обнял Марину. Потом отстранился, и, посмотрев в её испуганные глаза, негромко сказал:
— Баста карапузики — кончилися танцы!
И решительно вышел на улицу. Рядом с ним, прикрывая его, шли два охранника Глеба.
Колодный, услышав, как завелась какая-то машина на стоянке, немного задержался и настороженно посмотрел в сторону красной «мазды». Рассмотрев номер заинтересовавшей его машины, он что-то быстро проговорил в передатчик. Оттуда послышался искажённый помехами голос Глеба:
— Ты уверен? Тогда всё внимание — на машину! Можешь не отвечать — я вижу тебя…
Утвердительно кивнув, начальник охраны прищурился и посмотрел на удаляющегося Карытина.
Тот широкими шагами приближался к стеклянным дверям аэровокзала, возле которых его уже ждали два милиционера с автоматами и в бронежилетах. Один из них сделал шаг ему навстречу. До входа оставалось чуть меньше двух метров, когда Витька развернулся, чтобы послать Маринке, силуэт которой маячил в открытой задней двери джипа, воздушный поцелуй.
Он широко улыбнулся и поднёс руку к губам.
И в этот момент в его сердце ворвалась пуля.
Виктора отбросило к самым дверям. Он упал прямо на руки омоновцу, который с округлёнными от ужаса глазами попытался зачем-то передёрнуть затвор своего автомата. Его бронежилет сразу стал красным от крови, густо брызнувшей из витькиной спины.
К ним бросились охранники Глеба. Сам Кораблев изо всех сил держал бьющуюся в истерике Маринку, не давая ей выйти из машины.
К телу Карытина, распластавшемуся на мокром от дождя бетоне, первым подбежал Колодный. Он нагнулся, пощупал на шее пульс, и махнул рукой:
— Всё — готов! Уезжаем — быстро! — и, повернувшись ко второму спецназовцу, крикнул:
— Ну, чего стоишь?! Сектор обстрела широкий — подмогу вызывай! Пусть оцепят всю площадь!
И, матерясь на ходу, бросился к своей «ауди».
Сразу после выстрела, Влас быстрыми точными движениями разобрал винтовку, и спрятал её в тайник. Затем, убедившись, что охранник стоянки по- прежнему читает что-то в своей будке, выскользнул из машины. Скрываясь за припаркованным микроавтобусом, он ловко перескочил через невысокую оградку, и скучающей походкой отправился в сторону троллейбусной остановки.
Лидия Петровна, всё ещё вне себя от гнева, глядела на поднявшуюся возле входа в аэровокзал суету. Потом успокаивающе похлопала напрягшегося Фёдора по колену, и, повернув ключ зажигания, заглушила машину.
— Тихо. Не суетись… Мы же чистые. Постоим спокойно… Пусть эта блудня рассосётся.
Потом она прикрыла глаза. Во рту у Лиды пересохло. В голове было пусто. Перед глазами Афанасьевой стояла широкая улыбка синеглазого мужчины с поднесённой к губам рукой. Впервые в жизни ей стало по-настоящему жутко…
Обе машины Кораблёва рванулись с места, но, отъехав от троллейбусного кольца метров сто, джип остановился и из него выскочил парень. «Ауди» притормозила чуть дальше.
Мужчина из джипа быстрыми шагами подошёл со стороны автобусных касс сзади к бордовой «мазде» и, на секунду наклонившись, что-то закрепил у неё под бампером Потом на миг задержал свой взгляд на образовавшейся возле входа толпе, скользнул глазами по микроавтобусу с выскакивающими из него вооружёнными милиционерами, который, развернувшись, пытался перегородить выезд из аэропорта, и почти бегом вернулся в джип.