Крымский Джокер
Шрифт:
Витька, из всех сил вцепившись в ручку двери, страшно крикнул Лосю прямо в ухо:
— Двери блокируй!!! Двери!
Лось, не отрывая рук от руля, локтём нажал кнопку возле стекла, и центральный замок заблокировал все двери.
Машину немного занесло, но она поехала чуть быстрее.
В этот момент, озверевший Клык, бежавший рядом с ползущим на горку автомобилем, мощным ударом кастета высадил боковое стекло с той стороны, где сидел Виктор. Осколками Жорке сильно поранило руку, но он, не замечая этого, начал бешено дёргать ручку двери изнутри.
Виктор, весь в стеклянной крошке, шарахнулся вглубь салона и заорал что есть силы:
— Да поедешь ты когда-нибудь, падла немецкая?!!
«Мерседес», словно услышав его отчаянный вопль, наконец, сцепился колёсами с твёрдым грунтом и, с заносом, мощно рванулся вперёд.
Намертво вцепившегося в двери Клыка поволокло по дороге. И тут Лось, оторвавшись на секунду от руля, обернувшись через плечо, крикнул Витьку:
— Глаза закрой! — и выпустил тугую струю слезоточивого газа из баллончика в разбитое окно. — Дырку ты от бублика получишь, а не Шарапова!
Кликунова словно током ударило по глазам. В шоке, он отпустил дверцу машины, и рухнул на ледяную дорогу. Но тут же вскочил, и, закрыв глаза руками, кое-как добежал к «опелю», где замертво сидел Борис, наблюдавший всю эту сцену. Жорка на ощупь открыл дверь, и неловко упал на переднее сиденье.
— Заводи!!! — заорал он в лицо застывшему от ужаса Фролову. — Давай — жми за «мерсом»! Живо, бля — убью!!!
Борис, заикаясь, растерянно пролепетал:
— У…У…меня.…Нет к-ключей… Они у второго…
Жорке показалось, что он ослышался. Он здоровой рукой схватил Фролова за горло.
— У какого второго?! Отвечай, гнида!
— Который в сортир ушёл… — только и смог выдавить из себя Борис, которому всё происходящее казалось дурным сном.
Из глаз Кликунова ручьём текли слёзы. Рука была вся в крови. От полного обморока его спасло только то, что, услышав крик Лося, он инстиктивно тоже начал закрывать глаза. Но зажмуриться до конца не успел.
Клык промокнул лицо своей грязной шапкой, и, не глядя на Бориса, хрипло прорычал:
— Всё, Борька — кончился фарт! Отмазывайся теперь сам! Меня сдашь — пиздец тебе!
Выходя из машины, он швырнул на колени Фролова, выданный ему Борисом мобильный.
И, спотыкаясь, неуверенно похромал в сторону, где стояла его машина.
Несколько секунд Борис смотрел на телефон, пытаясь справиться с охватившим его ужасом. В голове пульсировало последняя фраза, брошенная разъярённым бандитом: «Пиздец…пиздец тебе…» Опомнившись, он схватил рацию, и срывающимся на крик голосом прохрипел:
— Хохол! Леший! Кто там на связи, бля?! Клиент — в «мерине» с немецкими номерами!
Вон он — на Артема поворачивает! Быстро за ним!!
Потом он откинулся на подголовник:
«Пиздец…»
Белая «восьмёрка» всё ещё спокойно стояла на своём месте. И только когда Кликунов доковылял до своей машины и сел за руль, она, включив дальний свет, попыталась резко рвануться вперёд. Но, не проехав и десяти метров, пошла юзом и, развернувшись, стала поперёк дороги.
Однако Жорка уже этого не видел. Медленно, зажмурив один глаз, куда попала прямая струя, он тронулся с места и с трудом развернул машину. Держась за руль одной рукой, Клык кое-как съехал вниз, и повернул на другую улицу. Дорога перед ним расплывалась, непереносимо резало глаза, и ехать дальше не представлялось возможным. Он притормозил возле такси, которое стояло недалеко от остановки, и подошёл к водителю. Спрятав кровоточащую руку в карман, Кликунов протянул в окошко сто гривен, и тихо попросил:
— Довези меня, братишка, на моей машине до улицы Горькова. Там где рынок. А обратно тебя кто-нибудь из своих подбросит. А то вот — хулиганы в глаза брызнули чем-то…Ехать не могу.
Таксист приоткрыл окно, с минуту подумал, глядя на купюру, и кивнул:
— Нормально. Сейчас, — только диспетчеру доложу, — и он потянулся к рации.
Клык поковылял обратно. Потом забрался на заднее сиденье своей «шестёрки», и, разорвав свою шапку, кое-как перемотал руку. Глаза всё ещё сильно пекли, но слёз стало какбудто поменьше.
Он посмотрел на своё отражение в зеркало заднего вида. Потом недобро усмехнулся, достал из внутреннего кармана пальто свой мобильный, и набрал номер.
— Здорово, Иван. Это Клык. Встретиться нужно. Срочно — базар есть. Я буду на Горького…
— Жорка назвал адрес. — Понял. Жду.
Он ещё раз криво усмехнулся и сквозь зубы проскрипел севшему за руль водителю:
— Вот так всегда, землячок! Ходишь в школу, ходишь.…А потом бац — вторая смена!
Тонированный шестисотый «мерс» с разбитым задним боковым стеклом, поплутав в вечерних киевских пробках, выехал на проспект Победы. Подтаявший было днём снег к ночи прихватило морозом, и машины осторожно ползли по ярко освещённой улице.
— Да не три ты глаза, — посоветовал Лось, поглядев в зеркало заднего вида, — хуже только будет. Потом подмигнул: — Что, Корытце, богатые тоже плачут? Ничего, сейчас приедем домой — сразу в душ, и промывай их тёплой водой почаще.
— За нами никто не увязался? — угрюмо спросил, совершенно продрогший в весеннем костюме, Виктор. — Что-то подозрительно легко мы отделались…
Лось свернул на улицу Воровского и пригладил бороду:
— Сам удивляюсь.… Неужто только этот доходяга-смертник тебя пас? Видал, как он в дверь вцепился? Чистый зверь! — потом неуверенно добавил:
— Странно всё это.… И не погнался никто… Может, у озверевших мафиозников денег на бензин не хватает?
Виктор сидел задумчивый. Всё это было более чем странно. Его ведь вычислили стопроцентно. И куда подевались те упыри со страшными рожами, которые маячили перед консульством, когда он стоял в очереди?
«Пожалуй, только сидя в кресле самолёта можно будет полностью булки расслабить. Но в это кресло ещё попасть надо…»
— Приехали… — Игорь притормозил. — Ты шуруй пока домой и сиди там тихо, как мышка.