Крысолов. На берегу

Шют Невил

— Но, мсье, не могу же я бросить маму.

Он поколебался.

— Попробуйте вызвать ее и увезти с нами. Во Франции будет очень трудно.

Николь покачала головой.

— Я знаю, нас ждет нелегкая жизнь. Но мама в Англии станет тосковать. Даже и я, пожалуй, стала бы тосковать… теперь.

— Разве вы уже бывали в Англии? — удивился Хоуард.

Опять она покачала головой.

— Мы сговорились, что я приеду в гости к Джону в октябре, когда он опять получит отпуск. Наверно, он хотел тогда побывать со мной у вас. А тут началась война, и не стало никаких отпусков… и ездить стало очень

трудно. Мне не удалось получить визу.

— Поедемте в Англию теперь, — мягко попросил старик.

— Нет, мсье.

— Почему же нет?

— Вы-то сами поедете с детьми в Америку?

Теперь уже он покачал головой.

— И хотел бы поехать, но едва ли смогу. Вероятно, когда я вернусь на родину, для меня там найдется работа.

— Вот и я не могу оставить Францию, — сказала Николь.

Хоуард открыл было рот, готовый сказать, что это совсем не одно и то же, и не сказал. Николь, видно, угадала его мысли.

— Можно быть либо француженкой, либо англичанкой, — сказала она. — Нельзя быть сразу и тем и другим. Когда родина в беде, надо оставаться на родине и помогать ей, чем только можешь.

— Да, вы правы, — медленно промолвил Хоуард.

Но теперь ей нужно было все додумать и досказать.

— Если бы мы с Джоном… — она чуть запнулась. — Если бы мы поженились, я стала бы англичанкой, и тогда было бы по-другому. Но теперь мне уже не стать англичанкой. Одна я не научусь вашим обычаям и не сумею жить по-новому. Мое место здесь, я должна остаться дома. Вы меня понимаете?

— Понимаю, Николь. — Хоуард минуту помолчал. — С каждым днем я старею. Когда эта война кончится, мне, наверно, нелегко будет путешествовать. Вы приедете в Англию, погостите у меня хоть недолго? Хотя бы неделю-другую?

— Конечно, — сказала Николь. — Как только будет можно, я приеду.

Они молча ходили рядом по выгону. Потом Николь сказала:

— Теперь о подробностях переправы. Сегодня вечером Фоке возьмет в Леконке лодку и отправится ловить рыбу вверх по Шеналь, до самого Лефура. В Леконке он не вернется, а завтра вечером зайдет в Аберврак выгрузить рыбу, или достать наживку, или еще под каким-нибудь предлогом. В полночь он опять отчалит, и тогда вы уже должны быть у него в лодке, потому что он пойдет прямо в Англию. Полночь — крайний срок, когда он может отплыть, ему надо отойти подальше от французского берега, пока еще не рассвело.

— Где это Аберврак, мадемуазель? — спросил Хоуард. — Далеко отсюда?

Николь пожала плечами.

— Километров сорок, не больше. За ним, в четырех милях от берега, есть городок Ланнили. Завтра нам нужно отправиться туда.

— Много немцев в тех местах?

— Не знаю. Аристид старается выяснить, какая там обстановка, и что-нибудь для нас придумать.

По выгону к дому шел Маржан. Хоуард его окликнул; мальчик помялся, потом неуверенно подошел.

— Завтра мы отсюда уезжаем, Маржан, — сказал Хоуард. — Ты не раздумал, хочешь поехать с нами?

— В Америку?

— Сначала мы постараемся уехать в Англию. Если это удастся, я отошлю тебя в Америку вместе с Пьером и Виллемом, и ты будешь жить у моей дочери, пока не кончится война. Хочешь?

— Если я останусь у мсье Арвера, немцы найдут меня и заберут, — сказал мальчик на своем ломаном французском. —

И тогда они меня тоже убьют, они убили маму, убьют отца, потому что мы евреи. Хорошо бы мне поехать с вами.

— Слушай внимательно, Маржан, — сказал старик. — Я не знаю, можно ли мне тебя взять. Может быть, по дороге к побережью мы встретимся с немцами; может быть, нам придется быть среди них, даже получать еду из их походной кухни. Если ты покажешь, что ненавидишь их, нас всех арестуют. Боюсь, не опасно ли тебя взять, вдруг это повредит Розе и Ронни, и Шейле, и Виллему, и маленькому Пьеру.

— Я вас не подведу, — сказал мальчик. — Сейчас мне лучше уехать в Америку, и я хочу уехать. Сейчас я сумею убить немца, только если очень повезет… даже если подползти к нему в темноте и зарезать острым ножом, меня схватят и убьют. А через несколько лет я смогу убивать их сотнями, потихоньку, на темных улицах. Так уж лучше подождать и научиться все делать как надо.

Хоуарду стало тошно.

— Сумеешь ты держать себя в руках, если рядом будут немцы? — спросил он.

— Я могу ждать годы, мсье, пока придет мое время, — сказал мальчик.

— Слушай, Маржан, — вмешалась Николь. — Понятно тебе, о чем говорит мсье? Если тебя схватят немцы, всех этих малышей, мальчиков и девочек, тоже схватят, и немцы сделают с ними то же, что и с тобой. С твоей стороны нечестно навлечь на них такое несчастье.

— Не бойтесь, — ответил Маржан. — Если вы меня возьмете, я буду тихий, и послушный, и вежливый. Надо все время хорошо себя вести, тогда они ничего не заподозрят. И в конце концов я им отплачу.

— Ну, хорошо, Маржан, — сказал Хоуард. — Утром мы отсюда уходим. Будь готов в дорогу. А сейчас иди поужинай и ложись спать.

Мальчик пошел к дому, Хоуард стоял и смотрел ему вслед.

— Одному богу ведомо, какая будет жизнь, когда кончится эта война, — сказал он с горечью.

— Не знаю, — сказала Николь. — Но, я думаю, то, что вы сейчас делаете, поможет всем нам. Уж конечно, вывезти этих детей из Европы — благо.

Вскоре их позвали на кухню ужинать. Потом Арвер пошел с ними в гостиную.

— Ну вот, — сказал он, — послушайте, что мне удалось устроить. — И, немного помолчав, продолжал: — В Ланнили полно немцев. Это в четырех милях от берега, а на самом берегу, в Абервраке и в Порсале их почти совсем нет. Передвижению в том краю они не мешают, и вот что я придумал. Не доезжая трех миль до Ланнили живет Кентен, фермер, завтра он отправляет удобрение рыбаку по фамилии Лудеак, шкиперу спасательной лодки в Абервраке, — у этого Лудеака есть и земля на холмах, для поля ему нужен навоз. Я все это уладил. Навоз пошлют на одноконной повозке. Вы будете править лошадью, мсье, мадемуазель и дети поедут с вами.

— Похоже, что дело верное, — сказал Хоуард. — Едва ли это покажется подозрительным.

Аристид окинул его взглядом.

— Только вам надо одеться похуже. Я достану что-нибудь подходящее.

— А как мы завтра ночью встретимся с Фоке? — спросила Николь.

— Завтра вечером, в девять часов, Фоке придет в кабачок на пристани. Прикинется, будто он под хмельком, и спросит «ангельского перно». Такого напитка нет. По этому вопросу вы его и узнаете. А дальше действуйте сами.

Хоуард кивнул.