Крысы появляются ночью
Шрифт:
— Ошибка в нашей профессии непростительна, — холодно возразил Адамс. — А речь о нашей с вами совместной работе может идти только в том случае, если вы предоставите мне доступ к материалам и данным, касающимся немецких интересов. К ним, естественно, относится ваша информация о советской зоне.
— Не слишком ли много вы себе позволяете? — возмутился Батлер. — Не собираетесь ли вы давать мне указания, что делать?
— Не забывайте, что вы не дома, не в Америке, — бесцеремонно перебил его Адамс.
— А почему мы здесь? — Майор перешел на спокойный тон. — Ради шутки? Или у нас с вами разные интересы? Ваша заносчивость мне не нравится.
Адамс почувствовал, что далеко зашел. Он сбавил тон:
— У нас действительно общие цели — борьба против Востока и другие. Этого я не отрицаю. Восток вас тоже беспокоит, но мы его ненавидим сильнее. Вы боитесь его экономических успехов. Вы боитесь советской конкуренции. Мы же хотим возвратить свои земли, своих людей и, если нужно, применим силу. Вы знаете об этом. Вы обещали поддерживать нас. Дали нам свои гарантии. Слова, много прекрасных слов, и все для того, чтобы в случае военного столкновения мы таскали для вас каштаны из огня. Это нас не устраивает. Поэтому мы должны полагаться на себя и не быть слишком доверчивыми.
— Я не могу позволить вам даже одним глазом взглянуть на наши материалы, — категорически заявил Батлер. — В конце концов, я ведь связан присягой.
— Если вы полагаете, что наша совместная работа в той форме, как я предлагал, невозможна, — решительно подытожил Адамс, — то наш разговор можно считать законченным. Мне, видимо, придется вести переговоры с вашим начальством.
— Не хотите ли вы показать запись полковнику? — обескураженно спросил Батлер.
— Пожалуй, мне не остается ничего другого. — Адамс приготовился подняться из-за стола.
— Подождите! — попросил его майор. — Не делайте глупостей. Может быть, мы договоримся…
— Извольте… — Адамс снова откинулся на спинку стула.
Электричка подкатила к остановке «Фридрихштрассе». Раздвинулись двери вагонов, и пассажиры высыпали на перрон.
Эвелин держалась в самой гуще людского потока, торопливо катившегося по лестнице. В зале она пристроилась в хвост небольшой очереди перед окошечком билетной кассы и стала внимательно наблюдать за газетным киоском, возле которого стояло несколько мужчин. Она не знала в лицо своего связного, и ей приходилось ждать. Ждать, пока не заметит его опознавательного знака.
Оставалось еще почти полчаса до назначенной встречи.
Из внутреннего кармана она достала квитанции и пошла к камере хранения ручного багажа. Мужчина за перегородкой бросил взгляд на ее квитанцию, исчез между полками и возвратился, неся голубую дорожную сумку.
Она и служила ей опознавательным знаком. Батлер вручил багажную квитанцию Эвелин только в последнюю минуту.
— Благодарю вас! — улыбнулась Эвелин мужчине, не торопясь вышла из здания вокзала и, перейдя Фридрихштрассе, принялась осматривать витрины.
Экспонаты чехословацкого павильона ей понравились. Она бы с удовольствием приобрела себе несколько художественно выполненных вещиц, если бы не вспомнила, что не распоряжается собой, что в ее жизни никогда не найдут себе места эта потешная кукла и этот расписанный яркими красками кувшин.
Она пошла дальше к мосту.
Внизу зияла светло-синяя глубь реки. Хрипло вскрикивали над водой чайки. Пошел мелкий снежок. Эвелин подумала, что вода всегда привлекала к себе женщин, которых постигало несчастье.
«Может быть, это и в самом деле выход…»
Она почувствовала озноб. Нервно посмотрела на часы. Оставалось три минуты.
Надо было поспешить назад, к вокзалу.
Незаметно для Эвелин за ней следовал аккуратно одетый высокий юноша. Войдя в вокзал, он ускорил шаги и внезапно встал перед ней.
— Хэлло, — сказал он, — почему у вас такое грустное лицо, фрейлейн?
Эвелин обошла его и быстро оглянулась. Увидев его смущенную улыбку и восторженный взгляд, она поняла, что молодой человек просто хотел познакомиться с ней. Он не был агентом или сотрудником госбезопасности.
— Мне совсем не грустно, — ответила она, невольно улыбнувшись. — Просто мне очень некогда. Советую вам завести себе более подходящее знакомство.
Она перевела взгляд в сторону газетного киоска.
Около него, рассматривая выставленные журналы, стоял тощий пожилой господин. В руке у него висела точно такая же, как у нее, голубая дорожная сумка.
— Фрейлейн, — залепетал юноша, — позвольте помочь вам нести сумку и проводить к поезду?
— Оставьте! — отрезала она и подвинула багаж к себе. И вдруг остолбенела.
Два человека в темных пальто приблизились к ее связному. Один из них взял его за руку, но тот резким движением рванулся от него. Напрасно. Теперь его уже держали с двух сторон. Все трое быстро пошли прочь. И все это за какие-то секунды.
— Не сердитесь, пожалуйста! — как будто издалека донесся до Эвелин голос молодого человека. — Я бы с удовольствием встретился с вами, чтобы потанцевать.
— Потанцевать?.. — Она медленно обернулась к нему и заставила себя улыбнуться. — Отличная идея. Хорошо, проводите меня. Мне надо к «Зоопарку». Если вас это не затруднит…
— Нет, нет! — обрадовался он. — Позвольте вашу сумку…
— Пожалуйста! — она взяла его под руку, он даже смутился.
— Мы выглядим совсем как влюбленные. Забавно, не правда ли? — Она нервно рассмеялась.
Когда они, стоя в переполненном вагоне электрички, подъехали к границе секторов, Эвелин помрачнела.
— Вам нехорошо? — озабоченно спросил юноша.
— Ничего особенного, — бросила она в ответ.
Поезд подкатил к «Зоопарку».