Крыжовенное варенье
Шрифт:
Но беда не приходит одна. Потеряв любимую сестру и племянника, Евдокия Алексеевна едва не рассталась с дочерью Светланой. Утром, сразу после того, как Ивана забрали в детдом, Светлана, как обычно, пошла в школу. Как правило, с уроков ее забирала Евдокия. Но в этот раз явился некий мужчина. Учителя, знавшие обо всех перипетиях, приключившихся с семейством накануне, уже ничему не удивились. А девочка объяснила, что знает «дяденьку», он как-то приходил к ним домой. Девочку спокойно отпустили.
— Это оказался «стукач», — со знанием дела предположил Старков.
— Может быть, и «стукач». Дневник об этом умалчивает.
Из школы «любитель истории» увез Свету в заброшенный домик в лесу. Девочка следовала за ним покорно, ей объяснили, что там ее спрячут вместе с троюродным братиком, которого, на самом деле, ни в какой детдом не отправили. Но братика в домике не оказалось, тут уж и восьмилетняя девочка сумела понять — ее похитили.
Евдокия получила записку с требованием обменять имеющийся у нее перстень с изумрудом на дочку. Пока размышляла, заявлять ли в милицию, или выполнить требования шантажиста, ей сообщили, что дочку нашли на обочине дороги, она доставлена в больницу с воспалением легких.
— Сбежала девчушка-то? — порадовалась Светлана Артемьевна.
— Как только бандит вышел отправить вторую записку, с указанием места и времени встречи, выскочила в окно.
— Что ж он не подумал, что пленница может дать деру? — возмутился Отводов.
— Так зима была. Похититель предусмотрительно забрал ее верхнюю одежду и обувь. А девчонка сиганула прямо в школьной форме да шерстяных носках.
— Да уж, покойная теща, Царство ей небесное, очень гордилась этим поступком и до последних своих дней «потчевала» рассказом о смелом побеге всех, кому хватало терпения ее слушать, — Мария Алексеевна бросила на мужа суровый взгляд и тот моментально умолк, она же продолжила:
— Мама стала выбираться из леса к дороге. Через сорок минут, проведенных на двадцатиградусном морозе, вышла к обочине…
— Ох, дела! Сорок минут на двадцатиградусном морозе, в одном платьице и носках?! — запричитала Светлана Артемьевна.
— Ее спасли две вещи. Первое, она все время бежала, не останавливалась. Второе, в подобравшей ее телеге ехала педиатр из города. При враче были теплые вещи, медикаменты и спирт, которым она растерла Свете промерзшие ноги. Похоже, Оля, это была твоя бабушка…
— Евдокия Алексеевна подарила ей перстень, — подтвердила Лобенко.
— Баба Дуся и в дневнике об этом написала, мол, «судьба перстня — помогать в несчастье, и чтобы невзгоды не имели возвратной силы, с ним нужно вовремя и легко расставаться».
— Но почему же ни я, ни мама не помним о том, что перстень был с изумрудом. Куда же камень подевался?
— Не знаю. В дневнике про это ни слова.
— «Любителя истории», разумеется, не нашли? — поинтересовался Свистунов.
— Разумеется. Больше в Нижнем Тагиле его никто не видел.
— Не сомневаюсь, что «фанатик» имеет к нему непосредственное отношение, — подытожила Светлана Артемьевна, поправляя на плечах цветастый Павловопосадский платок.
— Я тоже не сомневаюсь, — поддержал бабушку внук. — Раз он украл и крест, и дневник, значит, как и мы, склонился к мысли, что изумруд
— Однако он был осведомленнее всех нас. Ведь найти крест ему не составило труда. Смею предположить, что он был в курсе местонахождения моего дяди Ивана, — Марии Алексеевне стало неловко от мысли, что чужой человек отыскал ее брата, а ни она, ни ее мать, ни бабушка этого сделать не смогли.
— Думаю, он и был причастен к переезду мальчугана в детдом чужого города, — гнул свою линию Старков, — и хуже всего то, что последняя ниточка, за которую можно было бы зацепиться — дневник — теперь в руках у этого бандюги. Я, как человек, подолгу работавший с архивами, не сомневаюсь, что в дневнике была некая информация, указывающая на замену камня, пусть не прямая, пусть зашифрованная…
Свистунов возразил:
— Если замену совершила бабушка Марии Алексеевны, а не Ольги Лобенко.
— Я звонила маме, про кражу ей пока ничего не сказала, но расспросила про перстень. Под невинным предлогом. Мол, мне кажется, что бабушка говорила, будто некогда вместо аквамарина изумруд стоял… Она категорически это отрицает, утверждает, что ничего подобного от своей матери никогда не слышала.
Свистунов, встал, расправил плечи:
— Что ж, позволю себе подвести некий итог сегодняшней встречи. К счастью, она оправдала наши надежды. Многие «загадки» раскрыты. Осталось два невыясненных, но самых важных для следствия вопроса: где изумруд; и какое отношение к делу имеет деревянная трость господина Старкова. И здесь нам, опять-таки понадобится ваша помощь. Прояснением ситуации с подменой камня я бы попросил заняться Ольгу Лобенко и чету Чижовых. Первая пусть подробнее переговорит с родителями. Вторые — постараются припомнить новые подробности из дневника. Вы, Валентин Николаевич, надеюсь, продолжите штудировать Питерские архивы. Если понадобится, мы обеспечим вам доступ и в Московские…
— Конечно, понадобится, с превеликим удовольствием! — обрадовался Старков.
— Вот и славно. Вам, Николай Иванович, а также вашей кузине, так что ли это родство правильно называется, я обещаю по своим каналам разузнать, что стало с репрессированными бабушкой и дедушкой. На сегодня все. Всем спасибо!
Народ расходился группами. Отводов отправился вместе со Свистуновым к нему в кабинет, им еще предстояло поделиться своими впечатлениями от встречи. Чижовы увезли сморкающегося Городца на собственной машине, в гости («У нас есть замечательный липовый мед!»). Ольга спустилась на улицу вместе со Светланой Артемьевной и Старковым. Однако вскоре троица распалась: Старков поймал такси (предлагал подвести и дам, но те отказались). Лобенко со старушкой уже подходили к метро, когда у Ольги зазвонил мобильный:
— Ну что, душегубка, не желаешь пообщаться со своей жертвой? — Ольга моментально узнала голос, хотя он и был нарочито изменен.
— Верочка! Как ты?
— Больной скорее жив, нежели мертв! Меня перевели в общую палату. Приезжай срочно! Есть что обсудить!
— Бегу! — Ольга отключила трубку и шагнула в подземку. Они со Светланой Артемьевной сели на разные ветки, Лобенко так и не поняла, всерьез назвала ее подруга «душегубкой» или пошутила…
Шкатулка с секретом