Крыжовенное варенье
Шрифт:
Вдруг кто-то крикнул:
— Ура! Да здравствует императрица!
Даже непонятно, с чьей стороны раздались крики. Обе ватаги ринулись друг к другу с объятьями.
Победное шествие по городу. Торжественное появление перед горожанами на балконе Зимнего дворца с Павлом на руках. (Толпа возликовала, мальчик испугался, прильнул к матери, — лепое зрелище, ну просто Мадонна с младенцем!) Обнародован «Манифест о восшествии на престол». Новая самодержица принимает иностранных послов, петербургскую знать и простой люд… (В этот день любой мог приблизиться к своей императрице.)
Ближе к вечеру она надевает зеленый, с красной подбивкой мундир офицера.
Х Х Х Х Х
29 июня Петр Федорович собрался праздновать свои именины. Из Ораниенбаума, где жил в это время, вместе с Воронцовой и иной челядью поехал в Петергоф, как он полагал, в гости к Екатерине.
Ей потом рассказывали. Петр воспринял опустевшие хоромы как шутку, розыгрыш, игру в прятки. Когда осознал истину — впал в отчаяние. Метался по комнатам, пил, рыдал, падал в обморок, отдавал беспорядочные указы:
— Поезжайте в Петербург вместо меня. Остановите их! Или нет, соберите остатки голштинцев в Ораниенбауме, приведите сюда и потом отправляйтесь уж вместе.
Солдат привели. Петр… поблагодарил их за службу и сказал, что в услугах таковых боле не нуждается.
Он сдался безропотно. Слово в слово собственноручно переписал предложенный ему текст «Отречения от престола». Вместе с Воронцовой ползал на коленях перед вернувшейся в Петергоф, теперь уже единовластной, императрицей. Признал, что обходился с ней прежде несправедливо.
Он был жалок и в своих записках, передаваемых бывшей жене из Ропши, куда его отправили под конвоем:
«Надеюсь на ваше великодушие, что не оставите без пропитания…»
«Прошу Ваше Величество приказать офицерам не сидеть в моей комнате, когда я справляю нужду. Ибо оное становится невозможным.»
Все они подписывались «Верный слуга, Петр».
Екатерина зачем-то сохранила все эти листочки, испещренные тщательно выводимыми буквами, будто Петр боялся, что за неразборчивостью почерка его теперешняя преданность жене останется незамеченной. Быть может, ей хотелось сохранить доказательства отмщения за собственные унижения?
Екатерина понимала, от поругания до агрессии один шаг. Петр опасен, пока он жив. Но и казнить свергнутого правителя не менее опасно. До сих пор главными ее козырями были справедливость, преданность русскому народу, да милость к обиженным. Переворот удалось совершить не пролив ни единой капли крови… Убийство прежнего правителя этот светлый облик «спасительницы» явно бы омрачило.
Орловы самолично сделали то, о чем она так и не осмелилась распорядиться. Но об этом конкретном инциденте Екатерина Алексеевна вспоминать не любила.
Х Х Х Х Х
Покуда Екатерина Алексеевна предавалась реминисценциям, проснулась бывшая в услужении девица-камчадалка;. Принесла поднос: дымящийся кофейник, молочник с густыми сливками, сахарницу, да тарелку горячих гренок. Кофе государыня любила крепкий. На пять чашек воды шел целый Фунт; перемолотых бобов. Как только напиток переливался в сервировочный серебряный кофейник (натертый до блеска, как в зеркало глядеться можно), лакеи добавляли в гущу еще воды и снова варили, уже для себя, боле того, за ними еще и истопники доваривали, — всем хватало. А вот первую партию, ту, что отправлялась в высочайшие покои, пробовать мало кто рисковал. Как-то Екатерина Алексеевна поделилась напитком со своим секретарем, так с ним сильное сердцебиение приключилось.
Императрица отломила кусочек гренки, подула на него — бросила собаке:
— Получай. Государыня свое слово зафсегда держит.
Вытащила папку с бумагами по делу Василия Мировича. Вот они, новые кровавые пятна на репутации…
И на кой ляд Мирович решился на это? Слава Орловых, чтоль, покоя не дает? Верно в народе говорят: «Некошная; сила и горами качает, а людьми, что вениками метет».
Нет, должно быть, то наследственная жила в нем взыграла. Дед Василия, Федор Мирович, предал в свое время батюшку Петра I. Вместе с Мазепою перешел на сторону Карла XII. А после поражения шведского короля укрылся в Речи Посполитой, кинув в Малороссии на произвол судьбы всю свою семью: жену да двух малых детишек. Все его имущество было конфисковано.
Василий неоднократно писал императрице, просил государыню вернуть ему дедовы имения, но в просьбах было отказано. И тогда он решил «отмстить».
Екатерина взяла в руки докладную записку коменданта Шлиссельбургской крепости Бенедиктова, датированную 5 июня 1764 года: «Сего числа, пополуночи во втором часу, стоящий в крепости в недельном карауле Смоленского пехотного полку подпоручик Василий Яковлев, сын Мирович, приказал своим солдатам заряжать ружья пулями. Когда я услышал стук, вышел из квартиры своей и спросил для чего сие происходит, Мирович ударил меня прикладом в голову. Пробил до кости черепа, крича солдатам: «Это злодей. Он содержал в крепости здешней государя Иоанна Антоновича. Возьмите его! Мы должны умереть за государя!»
Гарнизонная команда действовала согласно предписанию (составленному еще Петром III): в случае попытки освобождения, — пленника умертвить, бунтовщиков арестовать.
Императрица совершала поездку по Курляндии, была в Риге, когда ей доложили о происшествии. Все. Законных наследников на Российский трон больше не осталось.
Екатерине было по-человечески жаль этого юношу. В два месяца от роду стал царем. В годик — свергнут и отправлен в ссылку. В шестнадцать переведен в тюрьму под строжайший арест. Он, наверное, даже не знает, зачем мир поделен на мужиков да баб.
Теперь ей смешно вспоминать, но всего два года назад она хотела пойти за Иванушку замуж. Идея, разумеется, пришла в ее голову не самостоятельно. В народе повелись такие толки. И вызваны они были душевным к ней расположением. Мол, ну и что, что немка, а она сейчас царевича, внука Ивана V, из заточения высвободит, да под венец с собой поведет. И будет при троне законный наследник.
В августе 1762-го года она навестила «безымянного колодника» в Шлиссельбурге. Спертый воздух одиночной камеры. Стены с обвалившейся штукатуркою. Зарешеченное окошко размером с лаз в собачьей конуре, да и то такое грязное, что свет сквозь него не пробивается. В углу — исхудалый, в рубище, молодой мужчина. Неровная рыжая борода, глазища злые, затравленные. Ему не сказали, кем является визитерша. Она попыталась поинтересоваться его здоровьем да нуждами. Но Иоанн произнес нечто невнятное и бессвязное. Государыня разобрала только одно слово: «набрезгу». То есть «на заре». А что «на заре»? То ли не спится ему? То ли жалуется, что давно восхода солнца не видал?