Крыжовенное варенье
Шрифт:
Силуэт тем временем стал более отчетлив. Это был, несомненно, человек, несомненно, сам маг и волшебник, граф Калиостро, завернутый в лиловый шелковый плащ.
Калиостро скинул с головы капюшон, под ним оказалась белая чалма, усыпанная блестками. Из-под чалмы выглядывал гладкий широкий лоб, черные глаза, круглые дуги смоляных бровей, низко посаженный приплюснутый и, одновременно, как бы оттянутый за кончик вниз, нос, слегка кокетливые, с загнутыми вверх уголками, губы.
— Дамы и господа! Я рад приветствовать вас на магическом сеансе! — после этих слов он с минуту молчал, высверливая собравшихся взглядом. Вначале прошелся по передним рядам, потом добрался и до задних. На секунду задержал взор на Татьяне, у той мурашки пробежали по спине, и ноги непроизвольно дернулись, будто в судороге. На каком языке говорил великий маг, Татьяна так и не уразумела. Прохор тихонько, на самое ушко, переводил:
— Место нашей встречи выбрано не случайно. Сия ротонда расположена на пространстве, где встречаются четыре стихии: воздух, вода, земля и солнце, — четыре начала, создающие наш Единый мир и регулирующие в нем силы добра и зла. Этот остров хранит множество тайн. Здесь зарыт клад, спрятаны рукописи Соломона и саркофаг Гомера.
По зале пробежал шумок восторга. Все воззрились на Елагина, тот, впрочем, не выказал никаких эмоций.
Возможно, кому-то эти заявления и показались абсурдными, но люди сведущие помнили, историю девятилетней давности. В разгар войны с Турцией, в 1770-ом году, офицер Измайловского полка и любитель археологии Сергей Домашнев, на одном из островов Средиземного моря обнаружил гробницу. Разумеется, находку подняли на борт и привезли в Петербург. Домашнев подарил ее графу Александру Строганову. А граф при осмотре пошутил: «Уж не покоится ли тут сам Гомер?»
Саркофаг установили в саду Строгановского имения. С тех пор в Россейской столице в ходу были две притчи. Первая, будто в каменном гробу, возле пруда, на рукотворном холме, возведенном по приказу Александра Сергеевича, и впрямь нашел свое пристанище прах античного пиита. Вторая, что Домашнев привез на корабле не один, а два саркофага, и прах Гомера теперь также находится в Петербурге, но где именно, — великая тайна. Почему бы до кучи не быть здесь и рукописям Соломона? Ну, а уж клад на фоне подобных антиков выглядит даже несколько прозаично. Иными словами, Калиостро поверили.
— Я приоткрыл вам завесу тайны. Как знак, что я вам полностью и всецело доверяю. Но доверяете ли вы мне?
Собравшиеся очаровано смотревшие на кудесника, дружно закивали головами.
— Сегодня вы еще не единожды услышите и узрите то, что поразит ваше воображение. А для начала давайте прислушаемся к окружающим нас стихиям. Слышите, как плещется вода о мыс?
Головы кивали уже менее активно. Согласие выражалось в затаенном дыхании, с оным сидящие в зале внимали плеску волн.
— Это ветер доносит до нас звуки. Видите его дуновение в трепетании пламени свечи?
И, будто бы по повелению мага, огоньки на полу дружно качнулись вправо, затем влево, пометались из стороны в сторону, и вновь замерли в вертикальном положении.
— Наш мир Един, а все его части, в том числе и люди, связаны друг с другом. В данном случае эта связь передается не только чрез воздух, но и чрез землю. Упритесь ногами в пол, ощущаете легкие содрогания?
Татьяне показалось, будто и впрямь в туфли пошли какие-то едва различимые толчки.
— Закройте глаза. Так ощущения усилятся.
Чудилось, будто она явственно зрит все, что находится под землей: фундамент ротонды, упирающиеся в него корни деревьев, таинственную пещеру, в которой почему-то светло, и оттого возможно разглядеть покрытый паутиной сундук, очевидно, с кладом, а на сундуке — пожелтевший свиток, очевидно, рукопись Соломона. Молнией взор переметнулся сквозь чернь почвы в другой конец острова. Там обозначился сырой и серый четырехугольный камень гробницы Гомера.
Маг тем временем продолжал:
— Для мысли человека нет преград. Она может воспарить в небе, опуститься на дно морское, пройти сквозь охваченный пламенем дом, или сквозь стену. Познание человека беспредельно, как безмерна стихия. И только мы сами его ограничиваем. Наука за последнее столетие сделала много открытий, — но все это лишь частные сведения. Полное, всеобъемлющее представление о жизни можно получить только на Востоке. Я был в Египте…
Татьяне показалось, что она на миг задремала, прямо с открытыми глазами, или, по крайней мере, отрешилась от происходящего. И наблюдала за всем со стороны, или даже свысока.
— Для Единого мира нет прошлого, нет будущего, мир велик и незыблем, — продолжал Калиостро. — Вы, конечно же знаете, что я могу предвидеть будущее. И желаете, чтобы я продемонстрировал сию способность. Что ж, извольте! Только мы усложним задачу. Я приглашаю одного из вас стать моим проводником в лабиринтах времени. Имеются желающие?
Желающих не было. И то верно, просто глазеть на его чудачества да волхвования все ж безопасней, нежели в них участвовать.
— Ну, что ж, тогда, по традиции, я выбираю самую юную и, соответственно, самую чистую душу. Молодой человек, позвольте! — и он указал на конопатого рыжеволосого паренька, что сопровождал Шварина. Паренек подошел к графу.
— Как вас зовут, юное созданье?
— Алексей.
— Встаньте вот сюда, Алексей, в центр огненного круга, — юноша повиновался и перешагнул через свечки. — Скажите, каким вам видится время?
— Никаким, оно ж не стол и не лавка!
— А образно? Ну, ежели, скажем, уподобить время некоему знаку, символу или фигуре?
— Тогда оно — поле без конца и края. Или, нет, лучше черта…
— Вы правы в одном, у времени нет конца и края, но оно отнюдь не поле, и не прямая линия, — он взял со стола маленький черный уголек, поднес его к лицу юноши, тот отстранился. — Не бойтесь, доверьтесь мне.
Калиостро начертил аккурат на лбу юноши крученую спираль.
— Вот, что такое время. Мы с вами живем вот здесь, — он постучал угольком по самому центру спирали, паренек хихикнул. — Время вращается вокруг нас. Всегда. Оно вечно, — провел по периметру самого мелкого круга. — Мы живем вот так, пропускаем чрез себя время минута за минутой. А ведь можно шагнуть и поперек, по оси. Только не каждому это дано. Что ж, Алексей, вы готовы сделать шаг из одного витка времени в другой?
Юноша пожал плечами:
— Готов, — сказал он не совсем утвердительно.
— Сейчас я запишу на этом белом листе бумаги вопрос, ответ на который наш с вами проводник должен будет узреть в межвременном пространстве. Ваши предложения?
— Сколько я проживу на этом свете? — спросила пожилая дама.
— Вмешается ли Россия в войну между Англией и Америкой? — выкрикнул некто из угла.
— Нет-нет! Для начала давайте совершим скачок не столь далеко, всего на один крохотный виточек, едва отделимый от центра, точки под названием «сейчас». Загадаем нечто, что будет возможно испытать немедля.