Крыжовенное варенье
Шрифт:
План у Гридасова созрел мгновенно: «проводить» Лобенко до ломбарда. Подождать, пока она оттуда выйдет. А потом, дав взятку приемщику, расспросить его о сданных вещах. Во-первых, так он удостоверится, что перстень действительно тот самый, старинный, Екатерининский… (А то мало ли на свете похожих украшений, изумруда-то в нем нет) Во-вторых, возможно, получится, за хорошие деньги, выкупить кольцо раньше срока.
План удался наполовину (подлинность оправы перстня подтвердилась). Мог бы удастся и полностью, если бы приемщик в ломбарде не оказался пройдохой и скупердяем. Он, видите ли, честно назвал Ольге цену за комплект с горным хрусталем (там приуменьшать было нечего), а вот истинную стоимость серебряного перстня объявлять не стал. Решил взять его за копейки, а потом «толкнуть» знакомому антиквариату. Перед Лобенко же, если та придет выкупать, извиниться, мол, напутали в документации, пустили в оборот раньше срока. И в качестве компенсации выдать ей новое, золотое, колечко. По его замыслу, Ольга такому обмену должна была только обрадоваться. В одном просчитался: клиентку объявленная сумма не устроила, она не стала сдавать украшения, развернулась и ушла…
Гридасов запаниковал: ну как Ольга через пару дней решит сходить в другой ломбард, или вообще продаст реликвию? Теперь уж отследить будет трудно, практически невозможно. Креативный директор так испугался, что прямиком дунул к своему боссу Тещину, тому самому обладателю шикарной иномарки, маячившей у Ольгиного подъезда, и всеми правдами и неправдами выторговал у него энную сумму на поддержку дружественной передачи в трудную минуту.
На следующий день Ольге выдали зарплату. А Гридасов начал подготовку к изъятию перстня.
Ключи от входной двери вытащил из сумочки потерпевшей на работе, быстренько сделал дубликат и вернул на место. Планировал «пойти на дело» в середине марта, но тут подвернулся крайне удобный случай. Лобенко повстречала на съемках Соловьева и увезла ночевать к себе домой. Полдня приятель оставался один в квартире, — подозрение в первую очередь должно было пасть на него.
Х Х Х Х Х
На доклад к Цветкову майор Свистунов пошел вместе с Отводовым. Хотя, скорее, это получился не ранжированный деловой разговор, а добродушная беседа. Секретарь Зиночка принесла печенье и чай-кофе.
— Вот мы, Алексей Степанович, ломали голову, как же Саша Вуд не побоялся подменить малиновый рулет для Верочки на арахисовый, ежели кроме него да Ольги в гримерку никто не заходил, — Игорь сидел осанисто, испытывая гордость за проделанную работу. Хотя и прекрасно понимал, что большей частью успеха в раскрытии дела обязан «красным следопытам». — Оказалось, рулет был подменен гораздо раньше, по дороге из буфета, когда Лобенко ненадолго заскочила в студию и буквально на минуту оставила пакет с едой без присмотра.
— Ну, а Гридасов что-нибудь говорит? В преступлениях сознается?
Тут в доклад вступил уже Ираклий:
— Выложил все подробности. Алкаша Лаврона, по его собственным словам, убивать не хотел. Хотел только споить и усыпить, чтобы тот до утра не выходил из своей квартиры.
— Это сколько ж статей ему теперь за раз грозит? — Отводов все еще немного конфузился перед полковником. Потому Цветков предпочитал задавать вопросы глядя в глаза своему непосредственному подчиненному. Отвечал, соответственно, тоже Свистунов:
— Как минимум три: убийство (алкаша Лаврона), покушение на убийство (Верочки Малышевой) и хищение личного имущества (Ольги Лобенко, Николая Городца и четы Чижовых).
— Что дал обыск в квартире?
— Нашли перстень и письмо на китайском языке. В настоящее время над ним работают переводчики. Жаль, деревянную трость Старкова так и не обнаружили. Не смогли вернуть похищенную у Чижовых аппаратуру. Да и Ольге кроме перстня с аквамарином ничего не возвратили. Гридасов сказал, что выбросил «все прочие девичьи побрякушки»: и крестик, и бижутерию, и мамин комплект с горным хрусталем.
А капитан Отводов добавил:
— А как же, он ведь прекрасно знал, все это — дешевка, даже к оценщику нести не пришлось.
Цветков отхлебнул кофе, пару раз звякнув ложечкой по фарфоровой ряби, — размешивал сахар.
— Ну, что ж, Ираклий Всеволодович! Мы с майором можем вас поздравить. Вы принимаетесь в штат, считайте, что с сегодняшнего дня ваш испытательный срок закончился.
Отводов как-то сразу засмущался.
— Да я-то что! Мне вон сколько народу помогало. Одна Ольга чего стоит, — и покраснел еще пуще. — Это ведь она и где продавался арахисовый бисквит нашла, и Гридасова на чистую воду вывести помогла.
— Ну, — протянул Свистунов. — Арахисовый бисквит как раз путаницу внес, а не следствию помог.
— Это только поначалу «путаницу», — горячо запротестовал капитан. Цветков со Свистуновым переглянулись с ухмылочкой. — Потом именно этот факт и заставил убедиться, что Сашу Вуда подставляют. Мы сверили график съемок и выяснили, что экс-ведущий должен был в день попытки отравления, и в день накануне выезжать из дома так рано, что магазинчик еще не открылся. За ним присылали служебную машину из телецентра, и водитель утверждает, что они прямиком отправились на работу и нигде по дороге не останавливались.
— Вот как! Мне, конечно, такие подробности не известны. Но то, что у вас был целый отряд добровольных пособников, у нас весь отдел обсуждал. Пытались вспомнить, и не нашли в практике ни одного подобного примера, чтоб потерпевшие так сплотились и помогали следствию… Еще раз поздравляю с зачислением в штат. И спасибо за работу, вам лично и вашим «тимуровцам»…
— «Красным следопытам», — поправил Отводов.
— Да-да, «красным следопытам», — расхохотался полковник.
Едва подчиненные вышли, полковник взялся за телефон. Но тут вошла Зиночка. Стала убирать со стола пустые чашки, обратила внимание на то, что Алексей Степанович застыл на месте с трубкой в руках.
— Вас с кем-нибудь соединить?
— Нет, Зина, не нужно. Я сам, — замешкался. — И посуду… позже.
Секретарша знала, что, ежели шеф обращается к ней просто по имени, без уменьшительного суффикса, — шутки в сторону. Его что-то на самом деле печет и тревожит. Срочно из кабинета, забиться в угол, уткнуться в бумаги и сидеть тихо, пока не позовут! Так и сделала.
Он спланировал этот звонок давно. Поначалу откладывал, боязно было, все ж столько лет прошло. После окончания школы они так ни разу и не встречались с Петькой Коршуновым, тем самым пареньком, с которым подрались из-за Майи Кристаллинской. Потом попенял сам себе: полковник с Петровки, с убийцами да головорезами общается запросто, а старому другу позвонить робеет!