Ксанское ущелье
Шрифт:
Храбрец дернул плечом, раздвигая толпу.
Его противник поморщился, скептически оглядывая толпу, — дескать, ну и борца выставили!
Но когда Кизилбек, ускользая от захвата, изловчился раз и другой уронить его на колени, сообразил, что имеет дело с гордецом, который скорее умрет, чем сдастся.
Ему удалось ухватить Кизилбека за пояс и притянуть к себе. Юноша оказался в клещах. Упираясь обеими руками в круглые плечи соперника, он стал рваться из душного, лишающего его малейшей возможности двигаться
Смех зрителей доконал Кизилбека. Не возобновляя борьбы, он махнул рукой и, расстроенный, пошел прочь.
— Эх, мне бы еще пудика два веса! — горячился Илас. — Я бы показал этому борову, как бороться! Кизилбеку надо было хитрить, выматывать его, а он к нему в руки полез…
— Кто еще хочет помериться силами с нашим славным гостем? — взывал старик. — Ну, богатыри! Ну, молодцы!
Васо стал пробираться вперед.
— Ты что? — вытаращил глаза Илас. — Он же тебя, как Кизилбека, опозорит!
— Перед кем? Меня, слава богу, здесь никто не знает!
Может быть, Васо и передумал бы вступать в схватку, но тут как раз перед ним остановился старик распорядитель.
— Неужели среди нас больше нет храбрецов? Некому показать гостю из низин силу и удаль горцев?
— Отчего же нет? — вдруг осипшим от волнения голосом отозвался Васо. — Есть.
— Добро пожаловать в круг! — распахнул руки старик. — Добро пожаловать!
Победитель снисходительно ждал, притопывая ногой.
Васо снял башлык, развязал ремень с кинжалом. Илас затянул на нем борцовский пояс, старательно подоткнул полы серой черкески.
— Эх, Васо! — нашептывал он приятелю, придирчиво оглядывая его. — Только успел ты мне и людям доставить удовольствие своим танцем — и вот хочешь испортить впечатление. Эх, если бы и этот танец тебе удался!
Васо поворачивался под заботливыми руками и усмехался добродушно: «До чего славный парень Илас! С таким не заскучаешь». И вдруг в толпе людей, шедших сюда, к месту борьбы, увидел Ольгу.
Он и рад был, и не рад. Рад, потому что опять видел ее. Ведь могло так статься, что, не дожидаясь конца праздника, увезли бы ее отсюда родители, а он не успел с ней перекинуться и парой слов. И не рад: ведь она могла увидеть его побежденным.
Если бы он увидел Ольгу до того, как вышел в круг, он ни за что не стал бы бороться. Но теперь поздно. Теперь надо держаться.
Старик распорядитель призвал борцов поздороваться. Приглядываясь друг к другу, они обменялись рукопожатием и тут же отступили назад, приняв бойцовские стойки.
Схватка началась.
Зная, что ему вряд ли выдержать клещи, Васо кружил по поляне, внимательно следя за соперником. Тот бросался к нему, норовя схватить в охапку, сжать, как Кизилбека, оторвать от земли и швырнуть на лопатки, но всякий раз ловил руками пустоту: быстрый Васо ускользал от захвата. Борец свирепел, глаза его наливались кровью.
Один раз ему все-таки удалось ухватить Васо за пояс. Толпа ахнула, когда он крутнул парня вокруг себя и бросил. Васо не удержался на ногах и упал на руки. Неожиданно проворно для своего грузного тела, предчувствуя легкую победу, заезжий борец кинулся на юношу. Но Васо оказался проворнее. Он отпрянул в сторону — и противник ударился о землю со всего маху.
У него, видно, перехватило дыхание. Какое-то мгновение он лежал на земле, распростертый, без движения. Васо мог воспользоваться моментом и вырвать победу. Но он делать это не стал, дожидаясь, когда противник встанет на ноги.
Он не мог поступить иначе: на него глядели Габила и Ольга. Толпа по достоинству оценила благородство юноши:
— Вот это настоящий борец!
— Честь дороже победы!
Поступок Васо обеспокоил и борца. Он расценил его как самоуверенность и загорячился, торопясь провести любой бросок, лишь бы только этот гордец оказался на земле.
Заметив, что Васо норовит поднырнуть под него, стал гнуться к земле. При его сложении это было непросто. И тут Васо не упустил счастья. Как только в очередной раз тот согнулся, рассчитывая толстыми, как поленья, руками оттолкнуть соперника, Васо ястребом кинулся на него сверху. Всей тяжестью тела клоня борца к земле, он сумел дотянуться до ноги противника и рвануть ее вверх. Гулко отозвалась на удар грузного тела земля. Грузин, видно, не сразу сообразил, что успел побывать на лопатках, и, рыча от ярости, бросился к Васо.
Но тут на его пути встал, решительно подняв узкие, сухие ладони, старик распорядитель:
— Все, дорогой, все!
— О боже! Позор! — пробормотал тот и ринулся прочь.
Илас подбежал к приятелю:
— Ну, Васо! Ну, молодец!
Он помог юноше снять борцовский пояс, накинул на плечи башлык.
Васо, вытирая пот со лба, косился туда, где стояли Габила и Ольга.
Абрек направился к нему. Девушка спешила следом. «Неужели это его жена?» — кольнуло юношу в сердце.
Габила коротко стиснул его руку:
— Спасибо, дорогой! Очень ты нас порадовал.
Васо же чувствовал себя стесненно, скованно. Только что любовался абреком, его конем, слегка завидуя летевшей впереди Габилы славе, а теперь кусал губы. Против него обернулась мужественная красота абрека. Это он, Габила, лишает его счастья любви: девушка, взгляд которой обжег сердце, стоит рядом с абреком, едва не касаясь его плечом. Так вести себя может только обрученная или жена.
— Откуда ты, друг? — не замечая отчужденности, спросил Габила.