Ксеноцид
Шрифт:
Тчно так же и те неизвестные существа, которые создали вирус десколады. Конечно, они должны были обладать могуществом, раз произвели орудие подобного рода. Но он же были бессердечными и злыми. Они посчитали, будто могут делать все, что только им заблагорассудится с любыми проявлениями жизни во Вселенной. Они выслали десоладу в космос, совершенно не заботясь о том, кого на убьет, и какие чудесные создания уничтожит… Так что, это тоже вовсе не боги.
Джейн… Вот Джейн могла быть богиней. Джейн располагала громадными количествами информации, а еще она очень мудрая. Она действовала ради добра других, даже рискуя собственной жизнью… даже теперь, когда ее, собственно,
Добро она может творить лишь в тех границах, в которых доброту понимает. И по ее мнению, эти люди творили добро, в то время как Конгресс творил зло. Она не отступит, даже если это и приведет ее к смерти — ведь учитель Хань теперь враг Конгресса, его в любой момент могут арестовать и убить, а ее вместе с ним. Никогда она не увидит настоящих богов, зато, по крайней мере, будет работать вместе с такими людьми, которые близки к тому, чтобы сделаться богами, насколько это возможно для обычного человека.
Если же богам это не понравится, меня могут отравить во сне или же сжечь молнией, когда я завтра утром выйду в сад. Либо же сделать так, что руки, ноги и голова отвалятся. Если же им не удастся сдержать такую глупенькую, маленькую служанку как я, то стоит ли забивать ими себе голову.
Глава 15
ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ
Эндер прибудет встретиться с нами.
Ко мне он тоже приходит все время и разговаривает.
А мы можем общаться непосредственно с его разумом. Только он все равно настаивает на встрече. Он не чувствует, что разговаривает с нами, если нас не видит. Когда мы разговариваем на расстоянии, ему гораздо трудней отличить собственные мысли от тех, которые пересылаем мы. Вот почему он прибывает.
И это тебе не нравится?
Он желает, чтобы мы сообщили ему ответы… Только мы не знаем никаких ответов.
Тебе известно все, о чем знают люди. Ведь вы же летали в космос, правда? Тебе даже не нужны анзибли, чтобы разговаривать с другими мирами.
Они так жаждут ответа. Люди. У них столько вопросов.
Насколько тебе известно, у нас тоже имеются вопросы.
Они хотят знать, почему, почему, почему. Или же как, как, как. Все свернуто в один клубок, словно в кокон. Мы это делаем лишь тогда, когда производим метаморфозу королевы.
Им хочется все понять. Но и нам тоже.
Конечно, вам нравится считать, будто вы такие же, как люди. Но не такие, как Эндер. Не как люди. Он должен познать причины всего, обо всем должен сложить рассказ, а мы рассказов не знаем. Мы знаем только воспоминания. Мы знаем лишь то, что случилось. Но не знаем, почему это случилось. Все не так, как он хочет.
Но ведь ты же знаешь.
Нас даже и не интересует «почему», как интересует людей. Мы узнаем лишь то, чего нам нужно, чтобы чего-то достичь. А они всегда желают знать больше, чем это им нужно. Когда же доведут что-нибудь до дела, им хочется знать, почему это действует, и почему действует причина этого действия.
Так разве мы не похожи?
Может вы и будете, когда на вас перестанет действовать десколада.
А может мы станем похожи на твоих работниц.
Если так, то вас это не будет интересовать. Они все очень счастливы. Работницы либо голодны, либо не голодны. Больны либо не больны. Но они никогда не заинтересованы, разочарованы, раздражены или же устыжены. Если же подобные вещи у нас случаются, то по отношению к людям мы с тобою похожи на работниц.
Я считаю, что ты не знаешь нас досконально, чтобы сравнивать.
Мы были в твоей голове и в голове Эндера. Мы были в собственных головах в течение тысячи поколений, но, по сравнению с этими людьми, нам кажется, будто мы спим. Они же, даже когда спят, на самом деле не спят. Земные животные делают нечто подобное… что-то вроде безумного замыкания синапсов, контролируемое безумие. Во сне. Та часть их мозгов, которая регистрирует образы и звуки, во сне каждые час-два перегорает. Даже если все образы и звуки создают абсолютный, случайный хаос, их мозги пытаются сложить из них нечто осмысленное. Они пытаются составлять истории. Получается случайный шум, не имеющий никакой корелляции с реальным миром, но они превращают его в эти безумные истории. А потом их забывают. Столько труда на их создание, а потом, при пробуждении, почти что все они забыты. Но если уже помнят, то сами пытаются складывать истории про эти безумные рассказы, пытаясь приспособить их к реальной жизни.
Нам известно об их снах.
Может без десколады вам тоже будут сниться сны.
Зачем нам это? Как ты же сама говорила, это всего лишь хаос. Случайные срабатывания синапсов нейронов у них в мозгах.
Они пытаются. Все время. Создают истории. Делают сопоставления. Ищут смысла в бессмыслице.
И что им с этого будет, раз в этом всем нет никакого значения?
Вот именно. В них есть желания, о которых мы понятия не имеем. Жажда ответа. Жажда поисков смысла. Желание истории.
У нас есть собственные истории.
Вы помните деяния. Они же деяния выдумывают. Меняют значение. Преобразовывают смыслы так, что одно уже воспоминание может означать тысячи различных вещей. Даже в собственных снах иногда они творят из хаоса нечто такое, что все проясняет. Ни у кого-либо из людских существ нет разума, походившего бы на твой. На наш. Ничего столь могущественного. И живут они так мало, так быстро умирают. Но в течение собственного столетия, или даже чуточку больше, они находят десяток тысяч значений на одно то, которое откроем мы.
Но ведь большая часть из них фальшивы.
Даже если и большинство фальшиво, если фальшивыми или глупыми будут девяносто девять из каждой сотни, то из десяти тысяч идей все равно остается сотня хороших. Именно так они справляются с собственной глупостью, с краткостью собственной жизни и небольшой памятью.
Сны и безумия.
Магия, тайны и философия.
Но как ты можешь утверждать, будто никогда не выдумываешь историй. То, о чем говорила, ведь это же и есть история.
Знаю.