Кстати о любви
Шрифт:
Что. Он. Здесь. Делает?
Ну, кроме явного подтрунивания на грани… чего там? Как оно называется у нормальных людей? Заигрывания? Что за чушь про любовь?! Кто ее за язык тянул?
За окном мелькали села, колеса рассекали по жидкой субстанции, которая еще только под утро называлась снегом. А Росомаха пыталась не смотреть на Лукина, но получалось скверно. Еще худшей, еще более озадачивающей была ее собственная реакция на него.
Ну, мужик. Ну, красивый. Ну, умный. Ну, бывает.
С ней что
«Не у всех бывает, но у всех проходит», — пробурчала свое излюбленное мама в ее голове. А она невольно взглянула на собственное отражение в зеркале заднего вида.
Двадцать восемь лет. Зеленые волосы. Лицо скорее никакое, чем какое-то — чистый лист, серая мышь. Да, родинка над губой. Дебильная родинка, всегда бесившая ее — мерещилось в ней какое-то кокетство, которое в самой Руслане атрофировано напрочь. Впрочем, если и было, она его в себе выкорчевала — давно и навсегда. За плечами — назло себе — Африка. Впереди — никаких планов на жизнь.
Может она нравиться мужчине, вроде Лукина, настолько, чтобы он, сев к ней в машину, провел рядом более суток? Нет, не может. А из дружеского расположения? Они не друзья.
Вывод только один — у него что-то случилось. Что-то, что совершенно выбивает ее из колеи. Что-то, из-за чего она путает его присутствие с интересом. И это уже ее проблема, а не его.
Логическая цепочка выстроена. Оставалось только влезть обратно в шкуру Росомахи. А попробуй это сделай, когда уже потеребили.
Два с лишним часа терзаний завершились на подъезде к Ульяновке. Росомаха включилась сама по себе.
— А теперь внимание, — важно сообщила она. — Надо придумать легенду, нафига мы докапываемся. У тебя удостоверения какого-нибудь из службы безопасности не завалялось случайно?
— Ты пересмотрела фильмов про супергероев, — усмехнулся Егор. — Можем, конечно, сказать, их пресс-служба в курсе, и мы собираем материал про суровые будни наших доблестных силовиков.
— Отличный план! Только тогда давай ты представишься, меня никто не знает, а у тебя… это… журнал.
— Полезная штука, да?
— Ну… Вынуждена признать, что временами — да.
— В данном случае не факт, что сработает. Но попробовать можно.
В общем-то, они и попробовали.
В будке на посту встретили их довольно спокойно, хотя и без излишнего ажиотажа. Лукин как руководитель журнала, который нет-нет, да и на слуху, впечатление произвел. Капитан полиции, возомнивший себя, видимо, тоже большим начальником, важно крутил в руках шариковую ручку и сверлил вошедших незваных гостей взглядом.
— И за что удостоены чести такой? — спрашивал он.
— У нас в журнале выйдет серия очерков, — неторопливо заговорил Егор, устраиваясь на стуле перед хозяином кабинета. — С некоторыми сравнительными штрихами о работе полицейских в столице, в областях и на периферии. Я считаю, что в провинции это больше энтузиазм, чем в центре. А вы?
— Этак сразу? Может, кофе?
— Можно и кофе, — согласился Лукин, достал из внутреннего кармана куртки фляжку и поставил между собой и капитаном.
— И к кофе, — усмехнулся тот, включая чайник. Потом подхватился с кресла, достал чашки и высыпал в блюдце жменю конфет из ящика в столе.
Руська, приподняв бровь, наблюдала за обоими. Потом негромко проворчала:
— Ясно, за рулем весь день я.
— Женщины! — фыркнул Лукин и многозначительно посмотрел на полицейского. — Так как? Расскажете что-нибудь интересное?
— А вы спросите что-нибудь интересное? — рассмеялся капитан. — Потому как я против энтузиазма, я за профессионализм. Особенно в нашем деле.
— А я тоже! Но там, где профессионализм не вознаграждается в полном объеме, начинается энтузиазм.
Лицо капитана на мгновение застыло — как было, с улыбкой на губах. Потом он деловито достал кофе, насыпал в чашки и проговорил:
— Если вас интересует тема коррупции в органах, то, боюсь, ничем помочь не могу. Не там рыскаете.
— Не интересует! — торопливо заверила Руська.
— Ваши намеки об энтузиазме — это не по адресу!
— Тема коррупции давно избита и малопривлекательна с точки зрения аналитики, — начал новый виток убалтывания Егор. — Но вот что-то… из настоящего… рабочего процесса. Например, задержание. Чем вы руководствуетесь — только ориентировками или интуиция тоже имеет значение?
В этот момент без стука приоткрылась дверь, и в образовавшуюся щель просунулась лохматая голова.
— Товарищ капитан, — заговорила она человеческим голосом.
— Что там еще?
Парень с погонами младшего лейтенанта замялся, продолжая торчать в дверном проеме, посмотрел на чужаков и выдал:
— Вам бы это… самому… там, на улице…
— Срочно?
— Да! Там это… Ерофеев. За вами послал.
— Да твою ж мать! — рявкнул капитан и быстро глянул на Лукина: — Ну вы видите? Обождете?
— Конечно, — кивнул Егор. — Мы не торопимся. А поговорить ведь есть о чем, верно?
— Значит, ждите. Андрей, тут посиди, кофе им налей! — и с этими словами капитан пулей вылетел из кабинета.
Младший лейтенант по имени Андрей уставился на гостей. Неловко улыбнулся, пробормотал что-то вроде: «Сейчас кофе». И ломанулся к чайнику, успевшему к тому времени отключиться. Через полминуты чашки стояли перед Лукиным и Росомахой.
— Я не знаю, где у него сахар, — виновато оправдывался он.
— Обойдемся, — рассмеялась Руслана, — конфеты есть, да, Егор Андреевич?
Лукин снова кивнул и уткнулся носом в блюдце.